В течение трех столетий британский солдат славился дисциплиной – будь то победы или поражения, борьба с регулярными армиями или повстанческими отрядами. В Хоэнлиндене, Квебеке, Бункерхилле, Корунне, при Ватерлоо и Питерлоо,
[12]
в Пекинском броске, в «Атаке легкой кавалерии»,
[13]
во время синайского восстания, в англо-бурской войне, под Пассендейлом, Ипром, Галлиполи, бог с ним с Дюнкерком, но в Африке, Палестине, Египте, на Крите, Кипре и в Ольстере – везде наши делали то, что им приказывали, и даже больше. Как иначе объяснить их бездейственное ожидание, пока жители Средне-Шотландской низменности сами умрут в собственных траншеях? Они будут защищать большую часть своей страны от дурных последствий русской внешней политики, но я уверен, что высшее командование британской армии окажется слишком тактичным, чтобы задействовать шотландские полки в Шотландии. Королевские англы и шервудские дровосеки окружат Стрэсклайд, а аргайлы займутся второстепенными пунктами вроде Тайнсайда, Мерсайда или Бирмингема. Сейчас дело даже не в том, где или как погибнут пять миллионов человек, а как быстро это произойдет. Испечемся ли мы мгновенно, как жители Хиросимы, или покоптим недельку, все равно мы погибнем гораздо быстрее, чем поляки, евреи или цыгане.
Мы?
Нет, не мы. Я, пожалуй, останусь живым, если будет выбор. Мне известно, где находятся убежища, – я инспектировал там системы безопасности. Я зондировал их цепи аварийной сигнализации, защитные устройства, схемы наблюдения. В случае общенациональной тревоги меня все-таки вряд ли оставят снаружи, уж очень много я знаю. Так что, не исключено, что мне предстоит провести несколько дней или даже недель, питаясь супом из консервов и играя в шарады с местными администраторами национальной компании. Хотя, может быть, Третья мировая война затянется, и мы проведем в укрытии несколько месяцев или лет. Скорее всего, средний возраст обитателей убежища будет около сорока, а соотношение мужчин и женщин – три к одному. И если там вдруг откажут электрогенераторы или закончится пища, то исследователю человеческой природы будет на что посмотреть.
Впрочем, я чересчур пессимистичен. Если война угодна здравомыслящим людям, а я уверен, что большинство представителей высшего командования Британии, Америки, России и Китая – люди здравомыслящие, то в одно прекрасное утро незадолго до конца столетия я окажусь в какой-нибудь стране, которая пострадала… что такое?
Крупные вересковые пустоши, где обитают куропатки, и реки с форелью останутся незагрязненными, то же самое можно сказать о землях северо-запада, где выращивают коров и где много рыбацких деревень. Скорее всего, уцелеют даже Глениглс и Сент-Эндрюс. Нетронутыми останутся границы и южные высокогорья, города Твидсайда, Оркни и нефтяные вышки. Погибнут лишь несколько фермерских поселений, приморские курорты и остатки самой производительной британской провинции, блиставшей в те годы, когда Лондон был промышленной столицей мира. Но Клайдсайд делом доказал свою пригодность. Во время Второй мировой войны здесь производилось 90 % всего британского флота, однако с тех пор как в пятидесятых сюда переместились американские северные базы, столица была покинута, а предприятия перевели на юг. Уверен, что между этими двумя событиями нет никакой связи, обыкновенное совпадение. Наши большие компании были перекуплены еще более крупными не-шотландскими компаниями, а затем закрыты или сведены к минимуму. Шотландские инвесторы предпочитают вкладывать деньги в бизнес стран, где профсоюзы не имеют большого влияния. Для всей Британии Глазго в наши дни ассоциируется исключительно с безработицей, пьянством и старомодной воинственностью. Жаль, что это затрагивает и Эдинбург, который не имеет ничего общего с Глазго, но находится слишком близко, чтобы остаться незапятнанным. Будем же надеяться, что люди умрут, а здания и памятники останутся нетронутыми, и тогда через несколько лет к фестивалю вернется былая слава. Хотя все равно произойдет это благодаря иностранцам…
Но если представлять Шотландию не просто куском земли, а сообществом людей, то можно смело сказать, что ее трахнули. Я употребляю это слово именно в его вульгарном смысле: дурно обойтись с кем-либо с целью добиться максимального удовлетворения или выгоды для себя. Шотландию трахнули, и я один из тех, кто принимал в этом участие, но Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ВИНОВАТЫМ ИЛИ РАССТРАИВАТЬСЯ ПО ЭТОМУ ПОВОДУ. Не так уж много я ее трахал, не более, чем другие. Во всяком случае, я не ханжа. Я не собираюсь сетовать по поводу обстоятельств, благодаря которым я смог стать тем, кем хотел: самодовольным дерьмом, расслабленным самодовольным дерьмом – таким же, как и все остальные. Экономическая депрессия и гонка вооружений в Шотландии весьма способствовали развитию систем безопасности. Если не считать пивоварен, моя фирма – единственная, чьи мощности многократно увеличились в Шотландии в последние годы. Но и в других областях происходили заметные подвижки. Обострившийся жилищный вопрос обогатил строительные корпорации. Урезанные расходы на общественное здравоохранение привели к тому, что средние классы стали обращаться к услугам частных медиков, обогатив тем самым страховые компании и самих докторов. Возросли безработица и, соответственно, преступность – в результате полиция и армия получили больше полномочий и вконец распоясались. Сокращение расходов на образование уменьшило зарплату учителей, которая и так была невысока. Снизился общий уровень образованности, и люди всей душой полюбили телевидение, которое тут же стало более ярким и динамичным за счет снижения налогов на рекламу. Тем временем в Англии известия с фронта и слухи о войне привели к тому, что власть военных окрепла, а военная промышленность получила очередной толчок к развитию. Наш главный предмет экспорта – современное оружие, которое поставляется в Африку, Азию и южное полушарие. Мы посылаем реактивные системы даже в Китай, а это доказывает, что не такие уж мы антикоммунисты. Банки процветают. Чем больше денег правительство занимает у банков, тем богаче они становятся. Самое благодатное время для британской банковской системы – это когда богатство копится и люди перестают тратить и получать деньги, мы становимся бессильны, неужели для этого ты вырос таким дылдой? заткнись, Хизлоп.
Заткнись, Хизлоп, держу пари, ты тоже, как и я, голосовал за тори. Умный тори никогда не заблуждается по поводу этого мира, он не верит, что люди в нем живут хорошо или станут жить лучше в будущем. Он знает, что каждый, у кого есть на счету пять фунтов, невольно инвестирует половину этой суммы на невообразимые мерзости. Он знает, что все могло бы стать немного лучше, если бы профсоюзы и русские капитулировали, но понимает, что этого не произойдет, и потому работает, чтобы нахватать себе побольше сейчас и в ближайшем будущем. Фальстафовский подход к жизни, но ведь в последнее время вся Британия ведет себя как Фальстаф.
Мы стали фальстафами, вернулось наше пестрое прошлое, и теперь мы шествуем с таким же маскарадом контрастов, как во времена Лиззи Тюдор, Мари Стюарт и королевы Виктории. Наши королевичи-миллионеры женятся в Вестминстерском аббатстве и отправляются в роскошные круизы, провожаемые улыбающимися подданными, в то время как дети безработных грабят магазины и воюют по ночам в трущобах с отрядами полиции. Воскресные газеты пестрят рекламой дорогих сексуальных нарядов, роскошной мебели и путешествий в тропические страны. На улицы вернулись нищие! Интересно, где это они прятались столько лет? В фешенебельных кварталах расцвели казино и массажные салоны с проститутками, и каждую зиму здесь во множестве обнаруживают трупы замерзших насмерть бездомных. Коррупция стала нормой. Все восхищаются грабителями поездов и наследственными кланами воротил, уклоняющихся от налогов, и в то же время перемывают кости презренным службам социального обеспечения. Исчезли честные, добрые, слегка комичные британские тугодумы-полицейские. Теперь их работа требует жестокости. Теперь в полиции должны работать те ребята, от которых она когда-то нас защищала, и ничего в этом нет удивительного. Излюбленный литературный персонаж Великобритании – секретный агент с правом на убийство, получающий все сексуальные и социальные привилегии, какие только можно себе помыслить. Мне нравились книги про Джеймса Бонда, когда они только появились, ведь я не верил тогда, что на службе британского правительства могут быть тайные убийцы. Сейчас каждый знает, что профессиональные убийцы – такие же честные труженики современного Лондона, как и современного Чикаго или средневековой Италии, и мне НАПЛЕВАТЬ НА ЭТО. Вот мой отец – социалист и табельщик – он бы все это ненавидел. Он гордился своей нацией в сороковые и пятидесятые, когда у всех была работа, в школе бесплатно поили детей молоком, все было под контролем полиции, автомобиль считался роскошью, а вся страна была покрыта сетью национальных железных дорог. Он был каким-то умственным кастратом, все время, беспокоился и размышлял, не удивительно, что я презирал его. НЕТ!
