На берегу что-то кричали. Стрелок опустил пистолет и растерянно оглянулся. Бандиты с берега погрозили ему кулаком и попрыгали в машину. «Опель» развернулся и сорвался с места. «Через минуту они будут на лодочной станции», — подумала я.
— Давайте сюда! — вдруг послышался взволнованный женский голос. Он шел откуда-то сверху. — Скорее сюда!
Я задрала голову. Мы подплывали к мостику. Перегнувшись через перила, на нас смотрела все та же женщина в черном вечернем туалете. Рядом с ней махал руками рыжий парень в малиновом пиджаке. Я колебалась ровно секунду. Потом наша лодка ткнулась носом в берег, и я сказала Овалову:
— Лезь наверх!
Он покорно поднялся и, цепляясь за ветви молодой ивы, полез вверх по крутому склону. Его опасения полностью сбылись — он был весь мокрый и по колено в грязи. Но, надо признать, испытания он переносил стоически и не издал ни одного жалобного звука. Я последовала за ним, и через несколько мгновений мы уже выбрались на мост.
Нам навстречу бросилась возбужденная бледная танцовщица. Она схватила Овалова за руки и, задыхаясь, проговорила:
— Я видела, как на вас напали! Это ужасно! Идемте скорее, у нас машина!
Не споря, мы последовали за ней и ее рыжим приятелем. Краем глаза я увидела, как на дорожку к лодочной станции вылетает черный «Опель», распугивая отдыхающих.
Мы почти бегом добрались до ворот парка. За воротами нас ждал синий джип с зажженными фарами. За рулем сидел мужчина с лошадиным лицом.
— Скорее! — прокричала женщина.
Мы запрыгнули в машину и захлопнули дверцы.
— Я же велела тебе заехать в парк! — раздраженно выкрикнула женщина.
— В чем дело, Анна? — недовольно откликнулся сидевший за рулем. — Мне не нужны лишние неприятности с ГАИ. И вообще, что это за люди? Ты ведешь себя как дура!
— Заткнись, Чернов! — устало сказала женщина. — Заткнись и поскорее трогай, иначе из твоего джипа сделают решето.
Я оглянулась. Сзади по дорожке парка на бешеной скорости несся черный «Опель». Оскорбленный в лучших чувствах, Чернов завел мотор и тронул машину с места. Мы не торопясь выехали на оживленную улицу и влились в поток машин. Время было упущено. Черный «Опель» пристроился метрах в двадцати от нас.
— Быстрее! — попросила я.
Хозяин машины поджал губы и сделал вид, что не расслышал.
— Тебе сказали — быстрее! — уничтожающе повторила Анна.
Чернов подчинился, скрипя зубами от ненависти. Мы помчались, обгоняя одну машину за другой. «Опель» не отставал. Его пассажиры, видимо, не боялись проблем с ГАИ. Женщина неожиданно обернулась к нам и протянула Овалову какую-то бумажку.
— Мой телефон, — со значением произнесла она.
Овалов понимающе улыбнулся и спрятал листок в мокрый карман. Лошадиное лицо Чернова сделалось непроницаемым. Мысленно он наверняка был с ребятами из черного «Опеля».
— А теперь налево, — сказала я, чтобы отвлечь его от грустных мыслей.
Женщина тут же повторила команду — весьма угрожающим тоном, и Чернов на полном ходу свернул на боковую улочку. Взвизгнули покрышки, джип угрожающе накренился, но тут же выправился и, наращивая скорость, полетел по пустой улице, рассеивая тьму светом мощных фар. «Опель» по-прежнему висел у нас на хвосте.
Женщина снова повернулась к Овалову и заботливо спросила:
— Вы, наверное, замерзли? Хотите выпить?
— С удовольствием, — противным бархатным голосом ответил Овалов.
Рыжеволосый, который при женщине был, похоже, кем-то вроде оруженосца, немедленно открыл дверцу переносного бара. Сверкнули бока разнокалиберных бутылок. Овалов благодарно улыбался. Я была готова скрипеть зубами. Самое время распивать напитки, когда сзади наваливаются огнедышащие фары четырехколесного чудовища!
И вдруг в голову пришла интересная идея, которую тут же захотелось проверить.
— Я видела, у вас там шампанское? — сказала я рыжеволосому оруженосцу. — Вы не могли бы дать мне бутылочку?
Он неуверенно покосился на женщину. Та молча кивнула. Рыжий достал шампанское и галантно осведомился:
— Вам открыть? — видимо, он думал, что я собираюсь немедленно уйти в запой.
Я отрицательно помотала головой и опустила боковое стекло. Овалов взглянул на меня — в глазах его мелькнуло любопытство.
— Прибавьте газу! — распорядилась я и с бутылкой в руках высунулась в окно.
«Опель» с ревом нагонял нас. Впереди улица неожиданно сужалась — там велся ремонт дороги и за предупреждающим знаком на вскрытом асфальте громоздились штабеля бордюрного камня, кирпичи, стоял дорожный каток — обстановочка, лучше не придумаешь.
Я обернулась назад и, прицелившись, направила массивную бутылку по не слишком крутой дуге навстречу догоняющему нас автомобилю. Глазомер меня не подвел. Бутылка врезалась в ветровое стекло и лопнула как бомба. Водитель «Опеля», не видящий ничего, кроме облака белой пены и рассыпающегося ветрового стекла, потерял на секунду управление. «Опель» сшиб дорожный знак и налетел колесом на пирамиду из бордюрного камня. Его подбросило в воздух, перевернуло и швырнуло на землю. Еще несколько секунд он с отвратительным скрежетом скользил на собственной крыше по мостовой, высекая из асфальта водопад желтых искр, а потом врезался носом в фонарный столб и замер. Фары его погасли.
Потрясенные увиденным, наши спасители молчали. Потом женщина негромко сказала:
— Браво! — и беззвучно похлопала в ладоши.
Чернов неприязненно покосился на нее и буркнул:
— Куда ехать?
— Сейчас направо, а потом сразу налево, — быстро сказала я.
Чернов, не пытаясь спорить, свернул на перекрестке, потом на следующем и въехал в тихий переулок, где даже фонари не горели.
— Остановите, — сказала я. — Мы выходим.
Джип затормозил. Я распахнула дверцу и спрыгнула на мостовую. Овалов не слишком охотно последовал за мной. От него явственно попахивало дорогим виски. Женщина обернулась к нам и напомнила:
— Я непременно жду вас в гости! Звоните в любое время!
Было не совсем ясно, ждет ли она нас обоих, или ее приглашение касается только Овалова, который даже в подмоченном виде, кажется, прочно занял место в ее сердце. Выяснять подробности я не стала, потому что не собиралась допускать ни первого, ни второго варианта.
Джип как бешеный сорвался с места и растворился в ночной мгле. Овалов задумчиво смотрел ему вслед.
— Телефон этой дамы! — потребовала я, протягивая руку.
Овалов непонимающе уставился на меня, а потом будто очнулся и, усмехнувшись, полез в карман. Двумя пальцами он извлек оттуда размокший листок и подал мне. Я прочла номер и порвала записку на мелкие клочки.
— Никаких контактов без моего ведома! — решительно заявила я.
