— Думаю, этим дело не кончится!
— А что же еще? — недоумевала Надежда.
— А вот сейчас мы посмотрим… Не будем раньше времени предугадывать события…
Олег Святославович осторожно вставил ключик в замочную скважину, повернул его… Раздался негромкий мелодичный звук, но крышка шкатулки не открылась. Вместо этого верхняя ее стенка, которую Надежда считала крышкой, разделилась на несколько пластинок или, точнее, брусочков одинаковой толщины. Эти брусочки повернулись вокруг своей оси и сложились в новую картину. Теперь вместо сражающихся тигра и дракона на крышке шкатулки была изображена сценка из какой-то средневековой японской повести: два самурая в развевающихся старинных одеждах стояли друг против друга в угрожающих позах, с обнаженными мечами, а между ними застыла девушка в кимоно, подняв руки в умоляющем жесте. Она пыталась удержать их от смертоубийства…
— Как я и думал, этот ключ не открывает шкатулку. Он только меняет узор на его верхней стенке. Это рисунок к классическому средневековому японскому роману «Суйкоден», сцена схватки двух ронинов, которых пытается остановить сестра одного из них и возлюбленная второго…
— Ничего не понимаю, — удивленно проговорила Надежда. — Есть шкатулка, есть ключ, но он ее не открывает, а только меняет картинку на крышке…
— Ничего удивительного. — Олег Святославович посмотрел на нее поверх очков. — Химицу-бако не открываются ключом. У них совсем другой принцип устройства.
— Химицу… как вы сказали? — переспросила Надежда.
— Химицу-бако — традиционные японские шкатулки с секретом. Мы с вами видим сейчас одну из них. Такие шкатулки издавна изготавливали мастера в окрестностях города Хаконе, расположенного на древнем императорском пути из Киото в Эдо…
— Эдо?
— Ну да, так в прежние времена называли Токио. Так вот, в окрестностях города Хаконе растет множество деревьев ценных пород, дающих красивую древесину, и местные мастера разработали интересную технологию. Они распиливали доски разных сортов на тонкие пластины, склеивали эти пластины между собой и снова распиливали, но уже в другом направлении. Такую операцию повторяли несколько раз и в итоге получали деревянные пластины с удивительным, никогда не повторяющимся рисунком. И вот уже из этих пластин японские мастера делали знаменитые химицу-бако — шкатулки с секретом.
С этими словами хозяин кабинета придвинул шкатулку к Надежде и бережно провел рукой по ее крышке.
— Прекрасный образец!
Надежда снова пригляделась к шкатулке — и словно впервые увидела ее: удивительной красоты стенки были покрыты сложным, неповторяющимся узором древесины, по которому был искусно нанесен рисунок инкрустации.
— Должно быть, она ценная? — осторожно спросила Надежда.
— Несомненно… Конечно, я еще не знаю, насколько сложно ее устройство, но уже размер шкатулки говорит сам за себя — шутка ли, двенадцать сун…
— Двенадцать — чего? — переспросила Надежда.
— Двенадцать сун… Сун — это старинная японская мера длины, чуть больше трех сантиметров. Именно в этих единицах измеряют размеры шкатулок. И чем больше шкатулка — тем дороже она стоит. Ну, конечно, цена зависит и от количества шагов, которые нужно сделать, чтобы ее открыть.
— Шагов? — снова переспросила Надежда.
— Ну да, разумеется! — В голосе Олега Святославовича прозвучало легкое недовольство. — Чтобы открыть такую шкатулку, нужно найти скрытую деталь, сдвинуть ее, или повернуть, или нажать на нее. После этого нужно найти еще один секрет, и еще, и еще, и так шаг за шагом… Бывают шкатулки попроще, которые открываются в три или четыре шага, но есть и такие, что рассчитаны на двадцать четыре шага или на тридцать два, а то и больше. И чем сложнее устройство, чем больше шагов нужно сделать, чтобы открыть шкатулку, тем труднее ее сделать и соответственно тем дороже она ценится. Так вот, я не сомневаюсь, что ваша шкатулка — одна из самых сложных, с какими я имел дело.
— Ничего себе! — вздохнула Надежда. — Значит, если не знать секрета — ее не откроешь?
— Ну, отчего же… Если один человек смог загадать загадку, другой сможет ее разгадать. Тем более что первый шаг мы уже сделали, сменив рисунок на верхней стенке. А этот рисунок, скорее всего, содержит в себе подсказку для следующего шага…
— Подсказку? Какую подсказку? — Надежда пристально разглядывала рисунок на шкатулке, но он ей ровным счетом ничего не говорил.
— Какую подсказку — трудно сказать… Нужно думать, смотреть на шкатулку и пытаться проникнуть в ее душу…
Олег Святославович вдруг оттолкнулся от стола, отъехал от него вместе со своим креслом.
Надежда увидела, что это не простое кабинетное кресло, а инвалидное кресло на колесах, с электрическим приводом и кнопками управления на подлокотниках. Только теперь она поняла, почему хозяин дома не встретил ее на пороге квартиры и даже не приподнялся ей навстречу — он этого просто не мог сделать.
Она почувствовала неловкость, словно нечаянно и незаслуженно обидела этого человека.
Отъехав от стола, мужчина подкатился к одному из шкафов, открыл дверцу.
Надежда увидела, что на полках стояли не книги, а многочисленные шкатулки — темные и светлые, розоватые и коричневые, золотистые, как карельская береза, и почти черные, украшенные сложными рисунками и покрытые только естественным узором древесины. Большая часть шкатулок были обычной прямоугольной формы, но встречались среди них и овальные, и круглые, и в форме сердца…
— Вот моя коллекция химицу-бако, — с гордостью проговорил Олег Святославович. — Я собирал их многие годы и многие годы раскрывал их секреты. И ни одна не устояла передо мной, я сумел открыть все. Это трудное, но увлекательное занятие.
Он бережно снял с полки прямоугольную шкатулку светло-золотистого цвета, на крышке которой была изображена сказочная птица, и показал ее Надежде:
— Девять сун, двенадцать шагов! Я почти год ломал голову над ее устройством!
— Почти год… — разочарованно протянула Надежда. — Значит, мне мою шкатулку нипочем не открыть!
— Ну, не надо смотреть на это так безнадежно, — возразил мужчина. — Каждая шкатулка таит в себе подсказку. Я ломал голову над этой, пока не догадался, что первый шаг подсказывает птица на крышке.
Он нажал большим пальцем на голову птицы. Голова сдвинулась, как будто птица запрокинула ее, собираясь запеть, — и тут же в боковой стенке шкатулки открылось небольшое квадратное углубление.
— Но это только первый шаг! — вздохнула Надежда.
— Главное — начать! — заверил ее собеседник. — Первый шаг всегда самый трудный. Дальше идти легче. Вот и с этой шкатулкой так было: сделав первый шаг, я довольно легко перешел ко второму…
Он запустил палец в открывшееся углубление, нажал на едва заметный выступ — и вся верхняя часть шкатулки сдвинулась в сторону. Теперь рядом с птицей появился маленький мотылек с блестящими крылышками. Он был так искусно сделан, что казался совершенно живым.
