Студента-агронома как ветром сдуло. Я подняла кусок коры, им отодранный, попыталась ее приладить на место, что, конечно же, успехом не увенчалось. При этом я обнаружила рядом странный знак — такой я видела в качестве факсимиле на книгах старого графа. Знак, как мне кажется, имеет отношение к оккультизму. Интересно, и к убийствам — тоже?»
«7 августа 1913 года. Стало известно о том, что около речушки, что протекает подле Анчуткино, нашли двух близнецов, младшеньких местного батюшки. Перо не поворачивается описать то, что сотворил с ними убийца! Все грешат на бродягу, бежавшего каторжника или группу голландских энтомологов, которая некоторое время путешествовала по округе. А кто-то ведет речь о жестоком и хитром убийце. А старый граф, узнав сегодня за обедом о кошмарной находке, заявил, что все это бред и что tueurs en série
[4]
, как он назвал подобных выродков природы, всегда уничтожают свои жертвы по определенной схеме. И тот, кто убивает молодых женщин, не будет нападать на пожилых мужчин и на детей. Ну, и так далее. В общем, он вел к тому, что все это деяния разных извергов, отношения друг к другу не имеющие.
Мишенька, как я видела, сидел, глядя в тарелку, явно с отцом не согласный. Зато Луиза Артамоновна явно наслаждалась перечислением зверств сего маньяка, и когда граф, наконец, завершил свой жуткий монолог, обыденным тоном поинтересовалась, можно ли подавать десерт.
И вот только что я получила записку от Сашеньки, доставленную одним из слуг в имении ее мужа. Она просит меня встретиться с ней после заката около старого кладбища. Ей надо сообщить мне что-то невероятно важное».
«8 августа 1913 года. Пишу уже поздно вечером, вот-вот наступит девятое число. Раньше не получилось, потому что этот день был уж слишком насыщен событиями. И ужасными! Не знаю, что ждет меня в скором будущем, что готовит мне день, который вот-вот начнется. Кстати — ремарка в сторону? — кто придумал, что новый день всегда начинается в самый глухой ночной час, когда весь мир погружен во тьму? Не лучше ли было назначить первым часом нового дня тот миг, когда золотой луч солнца озарит горизонт, прогоняямрак, побеждаяего, порождаятепло и свет?
Но не стоит отклоняться в сторону. Мне больно об этом писать, но такова реальность: я потеряла свою лучшую и, не исключено, единственную подругу. Ибо Сашенька мертва!
Нет, это не несчастный случай. Это жестокое, спланированное злым гением убийство. И я, что хуже всего, стала ему свидетелем, но не смогла предотвратить. Когда-то мне было суждено спасти во время пожара две жизни, а теперь я не смогла воспрепятствовать новому убийству…
Итак, я ждала и ждала, однако Сашенька не появлялась. Внезапно меня пронзила мысль о том, что записка была написана вовсе не Сашенькой и кто-то хотел столь незамысловатым образом выманить меня ночью к старому кладбищу.
Выманить, чтобы убить?
Я в тревоге обернулась, однако же не заметила ничего подозрительного. Да и убийца вряд ли ждал бы те два часа, которые я провела на свежем воздухе — он бы давно нанес удар!
Тут я поняла, но слишком, слишком поздно, что Сашеньке необходима моя помощь. Что с ней что-то случилось. Что неспроста она не пришла на встречу, ибо шутить так она бы никогда не стала!
Я ринулась сначала обратно на Мухину дачу, но потом быстро повернула обратно. Сейчас уже за полночь, все давно спят. Все, кроме убийцы. И что я могу сделать — поднять тревогу, потребовать запрячь лошадей и поехать к поместью четы Тугодумовых, что находилось верстах в шести от Мухиной дачи?
Меня только поднимут на смех, а в худшем случае — вообще прогонят со двора.
Я находилась в леске, который тянулся от кладбища до забора Мухиной дачи, местами обвалившегося, как вдруг увидела темную фигуру, что катила, вихляя шинами, по дороге на велосипеде. Затаив дыхание, я следила за тем, кто совершал этот более чем странный ночной моцион.
Внезапно велосипедист повалился оземь, видимо, налетев в темноте то ли на камень, то ли ветку, и я услышала сдавленный крик и непечатное ругательство. Голос я узнала — это был мой несостоявшийся кавалер господин Ушайко!
Студент-агроном, влюбленный в меня! Сей странный тип, который был явно не в себе и сгорал от страсти — но только ли ко мне? Он ведь мог вполне являться убийцей!
Ушайко не поехал на Мухину дачу, а порулил куда-то по дороге дальше. И тут я поняла, что мне надо делать — тотчас отправиться в поместье Тугодумовых и, несмотря на поздний час, потребовать встречи с Сашенькой!
Ушайко подал мне отличную идею, я прокралась к конюшне, около которой, в небольшой пристройке, хранились велосипеды. Оседлав один из них, я отправилась в путь.
Мне повезло — я ни разу не упала, ни на что не налетела. Более всего я опасалась того, что встречусь с подозрительным студиозусом, но он как в воду канул! Наконец, я достигла поместья Тугодумовых.
Подкатывая по липовой аллее к дому, я заметила автомобиль, стоявший у самого крыльца. Судя по хрюкающим звукам, мотор был включен. Дверь дома была открыта — из нее лился желтый свет.
Затормозив и спешившись, я спряталась за одну из лип, интуитивно поняв, что у Тугодумовых происходит что-то непонятное. И явно страшное.
Я заметила, как из дома вышел Гелиан Георгиевич — не узнать его было невозможно. В руках он нес какой-то продолговатый тюк. Он запихнул его на заднее сиденье автомобиля, а затем опять скрылся в доме. Причем под мышкой я заметила у него странный изогнутый кинжал, вернее, небольшую саблю, с эфесом, покрытым странными письменами.
Меня разрывало любопытство, но в то же время трясло от страха. И все же, пересилив последний, я подошла к автомобилю и заглянула через стекло на заднее сиденье. Моим глазам предстала ужасная картина: там, завернутая в простыню, лежала женщина. И это была Сашенька!
Причем, как мне стало понятно, абсолютно нагая!
Я приглушенно вскрикнула, попыталась открыть дверь, желая оказать подруге помощь и вызволить ее, но мой мозг констатировал неутешительный факт: шея Сашеньки была повернута под таким странным углом, что живой она быть никак не могла!
И все же я хотела дотронуться до нее, посмотреть, что же с ней случилось, вывести на чистую воду убийцу…
В этот момент из дома показался Гелиан Георгиевич, облаченный в автомобильный шлем и краги. В руках он держал небольшой сверток, в котором, как мне показалось, находилась одежда Сашеньки. Я живо присела, благо, что находилась с другой стороны автомобиля, его взгляду недоступной. Тугодумов, явно меня не заметив, уселся за руль, затем автомобиль рванул с места. Я еле успела юркнуть к крыльцу, спрятавшись за него и наблюдая за тем, как автомобиль, за рулем коего находился Тугодумов, уползал вниз по аллее. А затем, выехав за ворота поместья, и вовсе исчез из поля зрения.
Я резво подбежала к своему прислоненному к липе велосипеду, прыгнула на него и изо всех сил стала крутить педали. Однако куда мне было угнаться за автомобилем! И все же я видела на дороге далекий свет фар и поняла, что они едут куда-то в сторону реки.
