Мистер Фосетт перевел взгляд на Бесси и укоризненно покачал головой. Радость девочки тут же сменилась унынием. Ее лицо мгновенно привело меня в чувство.
— Она не виновата! — отрывисто продолжала я. — Ее убедили в том, что распространять листовки — ее долг. Но я не позволю ей раздавать какие бы то ни было листовки вне зависимости от их содержания.
— Значит, она ничего не будет раздавать, — вкрадчиво ответил Фосетт. — Бесси, ты слышишь? Ты не будешь распространять листовки, поскольку твоя хозяйка против. Прежде всего ты должна была заручиться ее согласием!
— Да, сэр, — с жалким видом ответила Бесси.
— Бесси, может быть, ты поможешь собирать чашки? — предложила я.
Бесси бочком удалилась, не сводя с нас взгляда.
— Я ни в чем не обвиняю Бесси, — продолжала я, — и хочу сразу расставить все точки над «i». Ваша проповедь произвела на меня сильное впечатление, но меня очень тревожит то, что вы играете чувствами собравшихся. Кроме того, по-моему, привлекать молодых людей и даже детей к вашим собраниям совершенно недопустимо.
У меня за спиной возмущенно ахнула миссис Скотт. Я по-прежнему неотрывно смотрела на Фосетта.
К моему удивлению, он снова благожелательно улыбнулся мне. Ему даже хватило наглости взять меня за руку. У него оказались длинные и тонкие пальцы с наманикюренными ногтями, которые сужались к кончикам.
— Дорогая мадам, — он снова слегка подался вперед, глядя на меня своим почти гипнотическим взглядом, — вы не верите!
— Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать свои религиозные убеждения! — отрезала я, выдергивая руку.
— Совершенно верно. Я имел в виду другое. Вы не верите в то, чем мы здесь занимаемся. Надеюсь, вы придете снова и вас убедят примкнуть к нашему делу.
С этими словами он снова улыбнулся, слегка поклонился и отплыл от меня прочь к какой-то своей ревностной почитательнице.
Я обернулась к миссис Скотт. Она смотрела на меня с откровенной неприязнью.
Выйдя из зала, мы увидели на улице карету. Мне показалось, что она ждет миссис Скотт.
— Правда, он необыкновенный? — спросила Бесси, выводя меня из задумчивости.
— Определенно, — ответила я.
— И такой красивый джентльмен, — задумчиво продолжала она.
— Да. Но ему самому, по-моему, очень угрожает грех тщеславия! — резко сказала я.
Бесси мои слова изумили, но она промолчала.
Сзади послышались цокот копыт и грохот колес. Нас обогнала карета, которую я видела раньше. Я успела заметить, что внутри сидят миссис Скотт и мистер Фосетт.
Интересно, подумалось мне, везет ли она его к нему домой, совершая акт милосердия, или пригласила к себе, чтобы тот, возможно, обратился там к более узкому, избранному кругу? Я подозревала, что Фосетт в его темно-серых панталонах, с густыми кудрями и бриллиантовой булавкой в галстуке способен стать центром внимания в каком-нибудь модном салоне.
Дома я рассказала Бену обо всем.
— Ты запретишь ей посещать собрания? — спросил он, выслушав меня.
Я замялась:
— Не знаю. Нет, во всяком случае, не сразу. Она возмутится, и у нее появится повод еще больше восхищаться Фосеттом. Я сказала им все, что думаю. По-моему, теперь, когда они знают, что я за ними слежу, они будут осторожнее с Бесси.
Бен положил голову на спинку кресла и попросил:
— Лиззи, скажи, какого ты мнения об этом проповеднике, Фосетте?
— По-моему, — медленно ответила я, — он опасный человек!
— Опасный?! — Бен удивленно поднял черные брови.
— Нет, он не похож на тех, с кем тебе обычно приходится иметь дело, — поспешно продолжала я. — Не думаю, что он способен на кого-то напасть. Просто он обладает большой властью над слушателями, когда говорит… Поверь мне, Бен, сегодня все собравшиеся в зале женщины и даже мужчины готовы были выполнить любую его просьбу, любой приказ! Сегодня он призывал их отказаться от крепких напитков. Наверное, в такой просьбе нет ничего плохого, хотя его проповедь меня несколько утомила. Мой отец всегда рекомендовал больным пить немного портвейна. Помню, однажды он сказал, что виски с горячей водой лечит простуду лучше всяких порошков. Фосетт явно умеет заставить людей раскошелиться. Сейчас он призывает жертвовать на благородное дело… Но меня волнует другое. Он способен убедить в чем угодно любую толпу! И заставить людей сделать все, о чем он их просит.
— Будем надеяться, что он не пойдет в политику, — ответил Бен.
Глава 3
Инспектор Бенджамин Росс
Утром в понедельник меня подкараулил сержант Моррис. Его внушительная фигура выплыла словно ниоткуда, стоило мне переступить порог; я заранее понял, что он собирается сказать. Как всегда, он прикрыл усы кулаком, деликатно откашлялся и пророкотал:
— Суперинтендент Данн вызывает вас к себе, сэр. Сейчас же!
— В чем дело? — спросил я, потому что Моррис обычно в курсе последних событий.
— Труп, — угрюмо ответил Моррис. — Убили какую-то порядочную женщину.
— Где нашли? — спросил я на ходу.
— В Грин-парке, — сообщил Моррис, шедший за мной по пятам.
— В таком приличном месте?! — изумился я.
Убийство — а я подозревал, что речь идет именно об убийстве, — дело нешуточное. Я оказался прав. Грин-парк служит своего рода перемычкой между более обширным Гайд-парком и, пожалуй, более аристократическим Сент-Джеймс-парком. Что еще важнее, совсем рядом с Грин-парком находится Букингемский дворец с прилегающими угодьями. Ясно, почему Данн срочно потребовал меня к себе. Не каждый день людей убивают в королевском парке, тем более практически на пороге резиденции ее величества. Я ускорил шаг.
Суперинтендент Данн расхаживал туда-сюда, потирая ладонью голову и хмурясь. Он был дородным и плотным и внешне больше напоминал деревенского сквайра, чем полицейского. По утрам его короткие жесткие волосы всегда бывали аккуратно причесаны и лежали ровно. Но спустя некоторое время они уже стояли дыбом. Данн всегда напоминал мне крупного терьера. Когда мы вошли, он круто развернулся и посмотрел на меня в упор налитыми кровью глазами.
— Ну и дельце! — заметил он.
— Доброе утро, сэр, — ответил я.
— Какое же оно доброе? — возмутился Данн. — В кустах, в Грин-парке, найдено тело прилично одетой женщины.
— Где оно сейчас? — осведомился я.
— В больнице Святого Фомы, — ответил Данн. — Все необходимые процедуры проведет Кармайкл.
Доктор Кармайкл обычно проводил для нас вскрытие. Я уважал его мнение и был доволен, что трупом занимается именно он. Кроме того, я вздохнул с облегчением, услышав, что труп доставили в больничный морг. За годы службы мне приходилось осматривать трупы или присутствовать при вскрытии в самых разных местах. Однажды труп лежал в садовом сарае, в другой раз — в кладовке третьеразрядной гостиницы, где все забивал запах лука, поднимавшийся из кухни этажом ниже. В то время я еще радовался такому обороту событий. Лук забивал запах запекшейся крови.
