— Пора сваливать, — заметил Миша и быстро-быстро зашагал прочь.
Я стряхнула с себя оцепенение, схватила клиентов за руки и последовала за Мишей. Где-то впереди излучала желтоватый свет другая улица. Позади продолжали раздаваться завывания Феди. Миша побежал. Я посчитала, что он поступает разумно, и сделала то же самое, не забыв про клиентов.
Вскоре мы потеряли Мишу из виду, выбравшись на одну из центральных улиц. Оттуда направились на проспект Ленина, где можно было сесть на автобус, который увезет нас домой, в покой и уют. Лидия рыдала.
Миша встретил нас на остановке. Сказал он то, чего я никак не ожидала услышать:
— Никогда больше не буду пить!
— Правда?
— Правда. Ну зачем мне такие ужасы?
— Боишься, что то же самое сделать можешь? Или влипнуть так же, как Паша?
— Противно мне вдруг как-то все это стало. А вы правда из органов?
— Нет.
— Но, по-любому, не просто так здесь появились…
— Не станем скрывать, нам нужна была информация.
— А вы на Федю теперь заявите?
— Нет. У нас другие цели. Он сам себе создал проблемы, пусть сам их и расхлебывает.
— А мне ничего не будет?
— Нет.
В этот момент подошел наш автобус.
— Извини, но нам пора, — сказала я.
Миша почему-то сказал:
— А ведь это я червончик стибрил. У меня деньги кончились, я вас угощал…
— Ну вот, теперь мы виноваты, — сказала я.
— В какой-то мере да.
— Отвечай за свои поступки сам. А мы будем отвечать за свои. И Федя пусть отвечает сам за себя. Не надо спихивать вину на других. Как говорится, не суди, да не судим будешь.
С этими словами я забралась в автобус. Дмитрий Алексеевич с женой юркнули следом. Лидия продолжала всхлипывать.
Двери затворились, и автобус тронулся с места. А Миша продолжал смотреть нам вслед с открытым ртом…
* * *
Весь вечер пришлось отпаивать Лидию валерьянкой. Похоже, ее шокировала увиденная сцена убийства. Возможно, она надеялась, что телохранитель в состоянии оградить ее от подобной мерзости.
Когда Лидия отправилась спать, мы с Дмитрием Алексеевичем обсудили сложившуюся ситуацию. Многое становилось ясным. Каким-то образом небезызвестные фирмы оказались связаны с этим делом. Но нужно узнать об их деятельности подробнее. Для этого придется навести справки у знакомых журналистов, а потом как-нибудь внедриться в бизнес-тусовку.
* * *
Двенадцатое мая. Девять утра, а мы снова на ногах. На этот раз решили навестить моего знакомого — журналиста Артура Копылова. Он работал в редакции одной из тарасовских газет. Редакция располагалась в центре города. Конечно, визит получится несколько неожиданным, но думаю, Артур не обидится.
Охранник на вахте попросил нас подождать. Вскоре к нам спустился сам Артур. Он поздоровался с охранником и позвал нас за собой.
Мы поднялись на лифте на четвертый этаж, где располагалась редакция.
Там было шумно. Журналисты оживленно переговаривались о чем-то между собой, что-то обсуждали. Копылов усадил нас за cвободный стол и пообещал вскоре вернуться. Вернулся он с подносом, уставленным чашками с кофе.
— Я вас слушаю, — сказал Копылов.
— Мне нужна информация о некоторых тарасовских фирмах. Только информация неофициальная. Не о том, чем они занимаются, а, скажем так, о личной жизни владельцев фирм.
— Собираешь компромат? — улыбнулся Копылов. — Это к Воронову. Он у нас все интрижки, что среди местных бизнесменов происходят, знает.
— Как раз это нам и надо.
— Сейчас я его позову.
Воронов оказался кудрявым молодым человеком с густыми бровями и проницательным взглядом. Выслушав мои вопросы, он сказал:
— Мне известно, что у владельца фирмы «Техно-Класс-Тарасов», Антона Ивановича Горлинкова, была молодая любовница. Она танцует в ночном клубе «Найт-Дэнс». В свое время из-за нее Горлинков чуть не развелся с женой. Однако все закончилось благополучно. Не знаю, что там между ними произошло, но развода не случилось. Кстати, очень загадочная история.
— Загадочная?
— Да. Дело в том, что после того случая жена Горлинкова практически ни разу не появлялась в свете. Мы стали подумывать, не сотворил ли что с ней муженек. Даже статья появилась по этому поводу. Почти сразу жена Горлинкова объявилась с речью, обвиняющей журналистов в раздувании сплетен. Затем «миссис» исчезла вновь. Однако журналистская братия не успокоилась. Горлинкова обвинили чуть ли не в том, что он держит супругу в плену. Тогда женщина подала на нас в суд. Больше мы в ту сторону копать не стали.
— По-моему, ничего особенного тут нет. Ваш брат действительно раздувал из мухи слона.
— В целом я с тобой согласен. Извини, такая уж у нас, журналистов, работа. Но прошу учесть такой момент. До этого случая жена Горлинкова была весьма общительной особой, ведущей бурную общественную жизнь. Странно, что она столь резко переменилась в характере.
— А каковы твои предположения на этот счет?
— Мне кажется, мы наблюдали лишь вершину айсберга интриги. Скорее всего, все уладилось, но жена Антона Ивановича получила такую психическую травму, что ей раз и навсегда расхотелось вести активную общественную жизнь. Хотя… Намечающееся банкротство Горлинкова наводит на мысль, что все не так просто. Так или иначе, в точности мне ничего не известно.
— А если мы отправимся в ночной клуб, у нас есть шанс найти там танцовщицу?
— Думаю, есть. Сейчас я вам принесу газету с фотографией юной особы.
Воронов удалился, а вернулся с экземпляром продукции желтой прессы. Он развернул газету на той странице, где помещалась фотография жгучей брюнетки со стройной фигуркой. Я бегло просмотрела статью, но ничего, дополняющего слова Воронова, там не обнаружила.
— Ладно, — сказала я. — Есть у тебя еще какая-нибудь полезная информация?
— Даже не знаю. О владельцах «Электроник-Бизнес-Интернейшнл», к сожалению, ничего сказать не могу.
— Спасибо тебе.
— Вы уж извините, мне материал готовить надо, — сказал Воронов, — так что я вас оставлю.
— Ничего.
Воронов ушел. Мы еще немного поболтали с Копыловым, после чего покинули помещение редакции.
* * *
В тот вечер было решено отправиться в ночной клуб. Днем мы затоварились в секонд-хенде стильной одеждой, дабы произвести впечатление любителей подобных заведений. Но поскольку в Тарасове такие люди работникам клуба хорошо известны, мы решили представиться гостями из все того же провинциального городишка Баракова.
