Тут я обратила внимание на то, что несколько телохранителей Игоря Сергеевича плывут нам навстречу, и им уже удалось приблизиться на достаточно небезопасное расстояние. Я серьезно задумалась, успеют ли мои товарищи скрыться на берегу. Дело принимало крайне неприятный оборот, но фортуна соизволила нам улыбнуться. По волжским волнам вверх по течению медленно, словно черепаха, ползла огромная баржа. Я почувствовала внутреннее ликование. Прежде чем телохранители Кондорова нас настигнут, баржа преградит им путь. К тому времени к Лехе вернется сознание, и ребятам не составит труда уйти от погони. Все это пронеслось в моем сознании в течение секунды-другой. Успокоившись, я обратилась к Кондорову:
— Поплыли отсюда скорее! Они могут прийти в себя. А вдвоем с четырьмя не особенно повоюешь.
— Я не знаю, кто вы, но вы — мой ангел-хранитель, и я нутром чую, что все, что вы говорите, — правда, — быстро ответил Игорь Сергеевич. — Поплыли!
Мы энергично погребли к берегу, туда, где мы с Митей и Витей ранее занимали наблюдательную позицию. Отплыв от места сражения метров на сто, я позволила себе оглянуться. Баржа надвигалась, заслоняя нас от людей Кондорова. Четверо участников близившейся к завершению драмы спешили к берегу. Еще несколько секунд — и люди Кондорова будут рычать от бессилия, взирая на величественного монстра волжского судоходства.
А потом на нас накатила волна. Она помогла нам быстрее достичь берега. На телохранителей Игоря Сергеевича она, должно быть, оказала обратное воздействие. Я вновь обернулась, и мой взгляд уперся в ржавый корпус баржи. Волна откатила, чуть унося нас с собой назад, но на смену ей пришла новая, и в итоге мы оказались только в выигрыше. Я со злорадством думала о том, как матерятся сейчас люди Кондорова. Как просты и гениальны законы физики!
Вскоре мы уже выбирались на берег. За время борьбы и последовавшего за ней быстрого плавания я успела разогреться настолько, что теперь совершенно не понимала, как мне могла показаться холодной вода в Волге. Баржа продолжала отгораживать нас от телохранителей Кондорова. Митя и Витя, как и предполагалось по плану, испарились, будто их никогда и не было.
— А я тут отдыхала, — сказала я Игорю Сергеевичу, направляясь к тому месту, где было расстелено полотенце и сложена одежда. — Решила в кои-то веки за город выбраться, от городской суеты отдохнуть. Я вообще телохранитель. Черный пояс по карате. Кроме этого, я — мастер спорта по плаванию. Вижу, что-то неладное происходит, решила вмешаться, проявить профессионализм. А кто это был, те, кто на вас напал?
Я пригляделась к Кондорову. Рослый мужчина атлетического телосложения, выглядевший лет на тридцать пять. Косматые хмурые брови, волевые черты лица. Он больше походил на революционера, мечтающего о справедливости во всем мире, нежели на бизнесмена.
— Не знаю, — мрачно ответил он. — У меня полно врагов. Я — владелец очень крупной фирмы. Кстати, давайте знакомиться. — Кондоров протянул мне руку. — Кондоров Игорь Сергеевич.
Рука Кондорова оказалась грубой и крепкой, что сразу внушало уважение.
— Сергеева Елизавета Степановна, — представилась я. — Я вообще москвичка, а в Тарасове так, по делам. Кстати, на бизнесмена вы не похожи. Хотя фамилия ваша мне знакома.
Кондоров улыбнулся.
— На кого же я похож?
— Не знаю. На революционера.
Игорь Сергеевич расхохотался.
— На революционера? Кстати, в компартии я состоял. Причем тогда, когда партия эта всякий авторитет потеряла. Идейный был. Нет, серьезно, не смейтесь. Я ведь из рабочей семьи. Отец — плотник, алкоголик. Мать всю жизнь официанткой проработала. А я сам философский факультет Тарасовского госуниверситета окончил. Вот все философски и осознал.
Я в этот момент подумала: а не с Игнатом ли он учился?
— Что осознали?
— То, что дерьмо все. И коммунизма не будет. По крайней мере при мне. Вот тогда-то я и начал делать карьеру.
— Как же вы, выходец из рабочей семьи, так всего добились?
— Сначала женился по расчету. На директрисе крупного деревообрабатывающего комбината. Эта директриса на пятнадцать лет меня старше. Потом в бизнес подался.
Игорь Сергеевич ненадолго приумолк.
— Так вот, — через несколько секунд грустно молвил он. — А что, можно, конечно, оставаться фанатиком своих идей, только кому от этого лучше? Никому. А мне хуже. Так почему бы нет? Понимаю, ругают нас бабульки в трамваях. Ругают и не понимают, что если, скажем, не я, так другой паразит на мое место отыщется. Историческая необходимость.
— Говорят, чтобы изменить мир, надо начинать с себя, — осторожно заметила я.
Кондоров махнул рукой.
— Сансара. Куда разумней измениться самому. Восточная философия меня привлекает больше, нежели европейская. Главная проблема западного человека — в том, что он постоянно пеняет на окружающий мир, на людей, полагая, что именно в этом — причина всех его бед. А между тем на свете множество людей, которые живут куда хуже него и, оказавшись на его месте, чрезвычайно обрадовались бы. Значит, на одно и то же можно смотреть под разными углами зрения. Измениться в соответствии с окружающей реальностью и радоваться жизни. Хотя… Философия — такая штука, что с ее помощью можно прийти к любому выводу и доказать все, что угодно, в том числе и то, что я не прав. Доказать, что не прав по крайней мере в том, что считаю себя лучше других. Но я не желаю об этом думать.
— Вы интересный собеседник, — сказала я. — И наверняка достигли таких жизненных высот, о которых другие могут только мечтать, но вот лично я бы вам не позавидовала.
— Это почему? — удивился Игорь Сергеевич.
— Да потому, что ваша жизнь постоянно подвергается опасности. Уж кому это лучше знать, как не мне. Ведь именно таких, как вы, мы и охраняем.
— Быть может, вы и правы.
— Эх, — вздохнула я. — Побыстрее бы закончить дела здесь и вернуться домой.
— А что у вас за дела? Может, чем смогу помочь?
— Вряд ли. Одного тарасовского телохранителя нам отыскать надо. Некий Зноев.
— Зноев? Так он у меня служил!
— Что? — Тут я с силой хлопнула себя по лбу. — Так вы же представились Кондоровым! А я как-то сразу не додумалась. Мы этого Зноева ищем-ищем. К вашей охране обратились, они нам отказали.
— Вот так совпадение! — не переставал удивляться Кондоров. — Воистину мир тесен! А зачем вам Зноев?
— Я работаю в ассоциации телохранителей, у нас имеются такие курсы по повышению квалификации…
Я раздумывала, стоит или нет показывать Кондорову бумажку. Потом подумала, что не стоит, он и так поверит. А то чего доброго… Такие люди, как он, наверняка смогут отличить фальшивку от подлинника.
— Так вот, — продолжила я. — Недавно у нас состоялось нечто вроде благотворительной акции. В службе занятости населения мы собрали фамилии телохранителей со всех городов России и провели эдакое подобие лотереи. Зноев оказался в числе счастливчиков. Теперь он имеет право повысить квалификацию у нас бесплатно. Дальше он может очень хорошо трудоустроиться, а мы тем самым делаем себе рекламу. Так что…
