«Душила независимость сына в тисках своей заботы», — подумала я.
— И еще шапку ему привезла. Он же с голой головой ушел.
«Ах да, он же пришел без шапки, а уходил в шапке, и в управлении это отмечали».
— Вы знали, что ваш сын поехал к Аглае? — уточнил Андрей.
— Ну конечно! Я всегда знаю, где мой сын!
Как еврейские жены и русские вдовы, хотелось заметить мне, но я решила промолчать. Признаться, мне стало немного жаль единоутробного братца… Хотя… Сам виноват. И отец его виноват.
Но сколько ж таких мужчин, как мой брат, которым матери испортили и продолжают портить жизнь?.. Интересно, а мой братец хотя бы готовить умеет? Что он будет делать, когда останется без матери?
С другой стороны, он красив и известен. Его вполне может подобрать какая-то сильная женщина, которая заменит ему маму.
— Вы и раньше ездили к Аглае?
— Ездила.
Андрей в очередной раз вопросительно приподнял брови. Я вспомнила, как Пелагея Васильевна говорила, что видела Фифу раньше.
— И как? — Андрей подпер голову рукой. Ему на самом деле было интересно услышать ответ. Мне, признаться, тоже.
Моя мать неопределенно пожала плечами и отвернулась.
— Не желала отдавать вам вашего сына?
— Аглая, наоборот, сказала, чтобы я к ней больше близко не подходил после первого визита мамы, — сообщил Костенька. — Я еле уговорил ее продолжить со мной отношения! Я столько потратил на нее денег, времени и сил! А мама чуть все не испортила!
— Ты убедился, что я была права? — зашипела мать. — Если бы ты к ней больше близко не подходил…
— Я не мог к ней не подходить! Она была самой лучшей женщиной в моей жизни! Ни одна другая рядом с ней и близко не стояла! И это не говоря про то, что она могла бы помочь моей карьере! И мне бы все завидовали! Я хотел на ней жениться!
— Идиот, — тихо сказала мама и посмотрела на меня. — У тебя коньяк есть?
— Виски и водка.
— Виски мне налей. Пока я с этим сыном с ума не сошла.
Я сходила за бутылкой, вопросительно посмотрела на Андрея. Он покачал головой. Костя был за рулем, а мама не разрешала ему садиться за руль после принятия внутрь спиртных напитков. У меня не было желания пить, и тем более с мамашей. Но она прекрасно одна справилась. Кстати, а не пьет ли она в одиночестве, когда дражайший Костенька шляется по бабам?
— Дальше рассказывай, — кивнул Андрей моему единоутробному братцу.
— Приехала мама… Мы все стали ругаться. Зачем ты тогда приехала?! Если бы ты не приехала, всего этого бы не случилось!
— Чего именно? — невозмутимо уточнил Андрей. — Мама не убила бы Аглаю? Чтобы оставить тебя для себя?
— Я не убивала эту дрянь!
— А кто убил? Ваш сын, который хотел на ней жениться? Который потратил на нее деньги, время и силы? И он на самом деле не похож на человека, способного убить, даже в состоянии аффекта. Кроме вас, больше некому. А вы — женщина сильная, и вы защищали свою собственность, любимого сына, которого не хотите отдавать другой женщине. Вы почувствовали реальную опасность, исходившую от Аглаи. Она могла забрать у вас Костю только для того, чтобы досадить вам. И он бы ушел. Он хотел на ней жениться! На самом деле хотел, и вы это поняли. Жить с вами они бы не стали.
Костя радостно улыбнулся. Вероятно, был рад, что его признали слабаком, которого можно увести, как телка на веревочке.
— Я не отрицаю, что рада смерти этой гадины, — спокойно произнесла наша с Костей общая мать. — Но я на самом деле не убивала. И Костя не убивал. Убил кто-то третий. Его нужно найти.
— Почему вы не идете в полицию?
— Только этого еще не хватало! А если Костеньку посадят в камеру к преступникам?! Он же не выдержит тюрьмы! Вы что, газет не читаете? Телевизор не смотрите? Вы знаете, что с невиновными людьми делают в застенках, чтобы выбить показания? Костенька не выдержит и возьмет чужую вину на себя. И тогда уже все.
— И что вы хотите?
— Найти убийцу! Чтобы в тюрьму сел убийца, а не мой сын!
— И не вы, — добавил Андрей, который тоже искал убийцу, но руководствовался несколько другими мотивами.
— Вы понимаете, что Костенька без меня не проживет?!
— Мама…
— Так, это вы потом обсудите. Почему вы пришли к Наташе?
— Она нашла труп.
— И что из того? Аглая была уже несколько часов как мертва, когда Наташа ее нашла. Вы в самом деле считаете, что убийца сидел там рядом и ждал, когда кто-то придет?
— Но он мог что-то оставить… Потерять рядом с трупом…
— Это только в кино и в книгах нерадивые преступники что-то теряют рядом с трупом. И умный следователь или частный детектив быстренько находит убийцу по этой вещице, которая могла принадлежать только одному человеку.
— Наташа… — Мать вопросительно посмотрела на меня.
— Не было там ничего. Даже орудие убийства исчезло.
— Куда? — спросил Костя.
— Ну а я-то откуда знаю?!
— А ты видел орудие убийства? — спросил Андрей.
Костя сглотнул и покачал головой, потом сказал:
— Мама говорит, что видела. А я не видел. Ее там уже не было, когда я снова пришел!
— Так, давайте подробно. — Я видела, что Андрей напряжен. Мне самой тоже хотелось узнать детали. — Вы ругались втроем — ты, мать и Аглая. Так?
— Да, — кивнула моя мать. — И мой сын меня выгнал! Вы представляете? Мой сын, на которого я положила жизнь! Мой сын, из-за которого…
— Это пропустим. Она ушла, ты остался вдвоем с Аглаей? — Андрей посмотрел на моего единоутробного братца.
— Да, но ненадолго. Она меня выгнала. Сказала, что теперь уж точно не хочет меня больше никогда видеть. Я умолял меня оставить, простить. Я говорил, что прямо сегодня — в смысле в тот день — навсегда перееду к ней. Мы не будем пускать маму в квартиру. Я на коленях стоял, руки к ней простирал… Я никогда ни перед одной женщиной не стоял на коленях!
— Идиот, — прошипела мать и налила себе еще виски. — Променять мать на шалаву.
Костя бросил на нее испепеляющий взгляд и продолжил:
— Но Аглая мне все равно сказала, чтобы убирался. В общем, я понял, что она меня не простит.
— Ты, случайно, не треснул ее по голове, чтобы не досталась никому, раз тебя выгоняет?
— Это она мне врезала какой-то статуэткой. Хорошо хоть не по голове. Но у меня до сих пор синяк на плече. Руку больно поднимать!
— Покажи, — велел Андрей.
Тело у моего братца было на самом деле роскошное… Но и синяк жуткий. Похоже, что статуэтка, которой приложили, была каменной. Не Свобода ли, случайно?
