— Хорошо, я стою у гастронома.
— Жди Еву там, — Алинка отключилась.
Минут через пятнадцать ко мне подошла соседка моей подружки, мы с ней немного поболтали, потом она отправилась в магазин, а я — в нечаевский двор. Увидев меня, Антон встал со скамейки и направился было к «Мазде», оставленной с другой стороны дома, но потом остановился, дабы убедиться, что я сяду в «Мини-Купер». Только когда я тронулась с места, он завернул за угол. Антон догнал меня довольно быстро и следовал за мной вплоть до коттеджного поселка.
Дома я проверила записи, сделанные с помощью «жучка», оставленного Дашей в будке охранников. Выходило, что о моих въездах-выездах докладывали работники всех смен. Один сотрудник фирмы «Сириус» даже назвал того, кому предназначалась эта информация, по фамилии — Бочаров. По стилю его телефонного разговора можно было понять, что он с Сергеем давно и хорошо знаком, скорее всего, они были однокашниками. Однако сдавать злостно нарушивших инструкции охранников «Сириуса» начальству этой фирмы было пока рано.
Поздно вечером мне позвонил Селезнев. Я зашла с «серой» трубкой в гостевую комнату и ответила:
— Алло!
— Полина Андреевна, у меня есть две новости, — начал Николай Александрович. — Одна, как водится, хорошая, а вторая — плохая. С какой начать?
— С плохой.
— Значит, так, сегодня у наших соседей по даче появилась квартирантка. Причем Заварзины никогда не сдавали у себя комнаты. Эта девушка предложила им такие хорошие деньги, что они просто не смогли ей отказать. Во всяком случае, Надя Заварзина так сказала моей жене, когда они встретились днем в магазине. Эта девица заняла комнату с окнами, выходящими прямо на нашу дачу, и сидит там безвылазно при закрытых дверях. Полина Андреевна, я почти уверен, что ее подослал Сергей, чтобы она своими собственными глазами могла все увидеть.
— Да, скорее всего, это так, — согласилась я с Селезневым, а потом стала описывать ему уже знакомую мне сотрудницу ЧОПа «Гриф». — Жиличка ваших соседей лет двадцати пяти, среднего роста, спортивного телосложения. Волосы у нее короткие, а челка — асимметричная. Зовут ее Таней и ездит она на малиновом «Матисе». Так?
— Я сам ее не видел, только малиновый «Матис». Но жена сказала, что она молода и зовут ее именно Таней, — подтвердил Селезнев. — Вы ее знаете?
— Да, она за мной тоже следила по заданию Бочарова. Надо сказать, что она относится к своим обязанностям не слишком серьезно. Так что не такая уж это плохая новость. Если Таня будет наблюдать, что к вам постоянно кто-то приходит, то это собьет ее с толку. Николай Александрович, вам надо почаще, по нескольку раз на дню, вызывать к себе сотрудников различных служб — доставщика пиццы, электрика, сантехника… Приглашайте к себе просто каких-нибудь знакомых. Всех заводите на летнюю кухню, оставляйте их там ненадолго одних… Короче, чем больше народу за эти два дня вас посетит, тем лучше. Потом кто-то из них, кто Тане больше понравится или, наоборот, не понравится, станет виновником взрыва…
— Я понял ход ваших мыслей, — кивнул бывший следователь. — А теперь, Полина Андреевна, вторая новость, хорошая. Мой знакомый водитель машины «Скорой помощи» работает сутки через трое, вот в следующее его дежурство надо все организовать. Придется, конечно, заплатить бригаде…
— Это не проблема. Заказчик внес аванс.
— При другом раскладе я сказал бы «хорошо», но в данном случае язык как-то не поворачивается…
— Скажите, Николай Александрович, а вы с женой поговорили? — поинтересовалась я.
— Да, — выдохнул Селезнев. — Если б вы знали, чего мне это стоило! Аня не дослушала меня до конца, разрыдалась, мне пришлось отпаивать ее лекарствами. Придя в себя, она позвонила Игорю, думая, что он отговорит меня от этой, как она выразилась, авантюры. Но сын, как это ни странно, нашел нужные слова, и жена сдалась. Правда, она еще не знает главного, того — кто за всем этим стоит. Я расскажу ей об этом чуть позже. Не все сразу.
— Начало положено — это уже хорошо. Пусть только ваша жена не выставляет свои эмоции напоказ перед вашей новой соседкой, — посоветовала я.
— Я уже сказал Ане об этом. Она старается. А у вас-то, Полина Андреевна, как дела?
— Нормально, с директором похоронного агентства я обо всем договорилась. Осталось только организовать массовку…
— Какую массовку? — не понял Селезнев.
— На похоронах должно быть много народа. А если ограничиться лишь вашими близкими родственниками, то это кое у кого может вызвать подозрения…
— Да какие уж там подозрения! Другой родни у меня нет, а что до бывших сослуживцев, то после той истории со взяткой…
— Вы бы не хотели, чтобы кто-то из них пришел проводить вас, — продолжила я.
— Вот именно. Если вы считаете, что нужна массовка, пусть будет, — согласился Селезнев после некоторых раздумий.
Поговорив с ним, я заглянула к деду и невербально дала ему понять, что жду его в соседней комнате.
— Да, Полетт! — Ариша уселся в кресло.
— Дедуля, нужны статисты для похоронной процессии. Сможешь подыскать кого-то?
— Человек трех-четырех — легко, — ответил тот, не задумываясь. — Скажи, а поминки будут?
— Ну, разумеется.
— Тогда могу привести целый взвод. Охотников до халявной выпивки найти несложно.
— Ариша, такая большая массовка не нужна. Лучше человек пять-шесть, но таких, чтобы выглядели прилично и обладали артистическими способностями.
— Хорошо, завтра же займусь этим вопросом, — пообещал мне дед.
Глава 9
Настал день, когда должен был грянуть взрыв. Ближе к вечеру Селезнева нарочито громко сказала мужу:
— Коля, мне кажется, я чувствую запах газа. Ты бы сходил на кухню и посмотрел, все ли там в порядке.
— А я вот ничего не чувствую, — возразил ей супруг. — Вечно тебе что-то мерещится!
— Только не в этот раз, — настаивала на своем Анна Павловна. — Может, нам газовика вызвать?
— Сначала я сам посмотрю, в чем там дело, — нехотя произнес Николай Александрович.
Однако после ужина он принялся поливать грядки, потом — поправлять забор. Жена больше не напоминала ему о кажущейся ей утечке газа, поскольку увлеклась просмотром телесериала. Собственно, этот вечер мало чем отличался от предыдущих. Ровно в одиннадцать Селезневы погасили свет и легли в постель, только они не могли заснуть — именно этой ночью должно было произойти страшное…
— Коля, я не представляю, как мы потом будем смотреть людям в глаза, — негромко сказала Анна.
— Каким людям?
— Тем, которые будут считать тебя умершим, — Селезнева три раза постучала по прикроватной тумбочке. — Как мы объясним им твое чудесное воскрешение?
— Аня, мы с тобой уже десять раз на эту тему говорили. О моей «смерти» будут знать единицы, только те, кому положено это знать. Ты, главное, ничего не перепутай и позвони утром Антонине…
