– Это все, что она сообщила из тюрьмы? – удивилась Надежда.
– Нет, – призналась сестра Бровкиной, – еще написала, что ей очень нравится следователь – молодой такой, с усиками.
Известие о положении бывшей подруги, конечно, было неприятным. Вернувшись домой, Надя думала, как рассказать об этом Павлу. Села рядом и включила телевизор. А там как раз шли криминальные новости. Сначала показали огромный подвал, в котором нелегальные иммигранты шили одежду, выдавая ее за продукцию известных производителей. Изделия из этих подвалов прямиком отправлялись в дорогие бутики, в том числе в салоны свадебной одежды. Корреспонденты пытались взять интервью у некоторых нелегальных модельеров, но оказалось, что те по-русски не понимают. Одна бригада нелегалов понимала немного, некоторые даже могли чуть-чуть говорить, но все они заявили, что одежду не шили, а только писали книги за каких-то популярных туркменских писателей. Их, конечно, отпустили сразу.
Надя удивилась. Девушка-диктор, видимо, удивилась тоже. Во всяком случае, она долго перебирала листы с текстом. А потом строгим, немного дрожащим голосом начала читать дальше.
– Как сообщили нам в пресс-центре ГУВД, задержанный недавно за совершение ряда опасных преступлений известный столичный банкир Багров умер прошедшей ночью в камере следственного изолятора от приступа астмы. У мужчины, как выяснилось, были больные легкие…
Павел выключил телевизор и предложил:
– Давай на выходных слетаем в Париж? Ты ведь хочешь купить что-то к свадьбе?
Платье выбрали просто замечательное. Цена, правда, немного огорчала, но Павел успокоил свою будущую жену, сказав: зато этот наряд Лагерфельд сшил лично, без помощи китайцев.
После возвращения из Парижа Надя стала ждать свадьбу с еще большим нетерпением.
Самый главный день оказался солнечным. Регистрация должна была состояться в особняке на Английской набережной, как раз напротив здания Академии художеств. Надя думала, что народу будет немного, но Павел и здесь приготовил сюрприз, заказав помимо нескольких лимузинов пару новеньких автобусов, в которых разместился весь персонал кинокомпании. Но когда они подъехали к назначенному времени, не нашлось где остановиться, так как узкая набережная была забита машинами и полицией. Потому что в тот же день регистрировал свой брак первый вице-губернатор.
Надя даже увидела его выходящим из особняка вместе с молодой женой. У вице-губернатора совсем не было волос, и на его голове отражалось доброе майское солнце. Мощные ребята из службы охраны чиновника посыпали новобрачных лепестками роз, и потому чиновнику приходилось все время поглаживать свою лысину, к которой те постоянно прилипали. Пара прошла совсем рядом, и Наде показалось, что молоденькая жена вице-губернатора уж очень внимательно посмотрела на ее жениха. Потом перед регистрацией одна из работниц Дворца бракосочетания поделилась тайной: Кудря женился на простой девушке, нотариусе.
Свадебный ужин состоялся в парке. Не в самом парке, конечно, а в ресторане среди столетних деревьев. Рядом с рестораном был пруд, в котором плавали лебеди, а в конце вечера, заглядевшись на праздничный фейерверк, туда еще упал Вася Горелов.
Потом было свадебное путешествие в Париж, в квартиру с видом на собор Святого Сердца.
Все изменилось в жизни Нади. Она радовалась за себя, за мужа, за родителей, которые вернулись в свой любимый театр и получали те роли, о которых раньше только мечтали. А вот Холмогорову пришлось туго: кинокарьера его вдруг пошла на спад и как-то уж совсем внезапно закончилась. Правда, бывший тесть, не тая обид, помог ему, устроив в тот самый провинциальный театр, в котором родители Нади прослужили почти десять лет. Вот там Александр стал настоящей звездой, у него масса молоденьких поклонниц. Но он предан лишь одной женщине – не очень молодой, может быть, но зато владелице сети местных пивных баров. Так что, можно сказать, ему тоже повезло – тамошнее пиво не хуже столичного.
Не повезло только первому вице-губернатору Кудре. Через пару месяцев после своей свадьбы он попался на пустячной для него взятке – в пять миллионов евро. И самое печальное, что посредником при получении этой суммы выступила его молодая жена, которая отправилась прямиком в «Кресты», где случайно оказалась в одной камере с Таней Бровкиной, все еще дожидавшейся суда. Они там даже подружились, хотя и дрались постоянно. Потом суд над Бровкиной все-таки состоялся: правосудие ничего такого криминального доказать не смогло, но на всякий случай Татьяне назначили ровно столько, сколько она уже просидела в следственном изоляторе. Будем считать, что и ей повезло в жизни, хотя наследниками Ивана Семеновича оказались совсем другие люди.
