— Послушайте, старина, давайте без недоговоренностей.
— С чем вы пришли?
— Прошу прощения? — попытался выиграть время Эббингтон-Уэстлейк.
— С чем вы пришли? Назовите имя. Иностранного шпиона, которого я мог бы арестовать вместо вас.
— Старина, вы чрезвычайно переоцениваете мою влиятельность. Не знаю, кого бы я мог вам назвать.
— А вы чрезвычайно переоцениваете мое терпение. — Белл вопросительно осмотрелся. За соседними темными столиками выпивали пары. Несколько мужчин стояли у стойки. Белл сказал: — Видите джентльмена справа? Того, в котелке?
— И что же?
— Секретная служба. Пригласить его к нам?
Англичанин облизнул губы.
— Ладно, Белл. Расскажу, что смогу. Но предупреждаю: это очень немного.
— Начинайте с малого, — холодно сказал Белл. — Оттуда двинемся дальше.
— Хорошо, хорошо.
Он снова облизнул губы и огляделся. Белл заподозрил, что сейчас он начнет лгать. Он позволил англичанину говорить, не перебивая его. Ввязавшись в разговор, он станет более уязвим.
— Есть один француз по имени Кольбер, — начал Эббингтон-Уэстлейк. — Он торгует оружием.
— Кольбер, говорите?
Да благословит бог аналитический отдел.
— Рэмон Кольбер. Торговля оружием вряд ли выгодна, в действительности это прикрытие для более зловещих дел… Вам знакома подводная лодка Холланда?
Белл кивнул. Подробности ему рассказал Фальконер, и Белл взял у него книгу.
Морской атташе продолжал свой рассказ, и Белл чувствовал все более глубокое восхищение — восхищение хладнокровием Эббингтона-Уэстлейка. Перед угрозой разоблачения он использовал эту угрозу как возможность уничтожить человека, шантажировавшего его жену. Он какое-то время говорил об украденных чертежах судостроителя и об особом гирокомпасе, способном прокладывать курс лодки под водой. Белл позволял ему говорить, пока не появился ученик их агентства и не протянул ему большой конверт. Белл с одобрением отметил, что парень не подходил, пока Белл ему не кивнул, а передав конверт, ушел, не сказав ни слова.
— Пока мы разговариваем, Кольбер плывет в Нью-Йорк на почтовом судне компании «Женераль трансатлантик». Можете взять его, как только корабль подойдет к сорок второму причалу. Понятно?
Белл раскрыл конверт и принялся перелистывать вынутые из него бумаги.
Эббингтон-Уэстлейк ядовито спросил:
— Я вам наскучил, мистер Белл?
— Вовсе нет, коммандер. Не могу припомнить более восхитительной выдумки.
— Выдумки? Послушайте…
Белл передал через стол снимок.
— На этом снимке вы, леди Фиона и Бруклинская военная верфь… осторожней, снимок еще мокрый.
Англичанин тяжело вздохнул.
— Вы ясно даете понять, что я в ваших руках.
— Кто такой Ямамото Кента?
Белл рассчитывал на то, что, подобно грабителям банков и мошенникам, шпионы в международной военно-морской гонке знают своих соперников и других участников. Он увидел, что так и есть. Даже в полутьме бара было заметно, как блеснули глаза Эббингтона-Уэстлейка, когда тот неожиданно понял, в какое положение попал.
— Осторожней! — предупредил Белл. — Стоит мне услышать хоть тень вымысла, и эта фотография немедленно отправится к джентльмену из секретной службы, а копия — в английское посольство и военно-морскую разведку США. Мы поняли друг друга?
— Да.
— Что вы о нем знаете?
— Ямамото Кента — тщательно маскирующийся японский шпион. Занимается этим целую вечность. Он — номер один в обществе «Черный океан», которое защищает интересы Японии за рубежом. Главный организатор проникновения японцев в русский Азиатский флот и главная причина того, что японцы сейчас в Порт-Артуре. После войны он перебрался в Европу и высмеял попытки англичан и французов сохранить в тайне работу над их кораблями. Он знает о Круппе больше кайзера, а о корабле его величества «Дредноут» больше его капитана.
— Что он делает здесь?
— Не знаю.
— Коммандер, — предостерегающе сказал Белл.
— Не знаю. Клянусь, что не знаю. Но скажу вам одно.
— Лучше что-нибудь интересное.
— Интересное, — уверенно ответил Эббингтон-Уэстлейк. — Очень интересное, потому что шпиону уровня Ямамото совершенно бессмысленно орудовать здесь, в Соединенных Штатах.
— Почему?
— Японцы не хотят воевать с вами. Пока не хотят. Они не готовы. Хотя знают, что вы, американцы, тоже не готовы. Не нужно быть морским гением, чтобы понять, что Великий белый флот — это большой розыгрыш. Но японцы отлично знают, что их собственный флот не готов и не будет готов еще много-много лет.
— Тогда зачем Ямамото сюда явился?
— Подозреваю, что Ямамото ведет какую-то двойную игру.
Белл посмотрел на англичанина. Его удивление было совершенно искренним.
— Что вы хотите сказать?
— Ямамото работает на кого-то другого.
— Не на общество «Черный океан»?
— Вот именно.
— На кого же?
— Понятия не имею. Но это не Япония.
— Если вы не знаете, на кого он работает, откуда вы знаете, что не на японцев?
— Потому что Ямамото предложил покупать сведения у меня.
— Какие сведения?
— Он полагал, что у меня есть информация насчет новейшего французского дредноута. Предложил за нее хорошие деньги. Очевидно, цена для него не препятствие.
— У вас есть эта информация?
— Ни то ни другое, — с непроницаемым лицом ответил Эббингтон-Уэстлейк. — Дело в том, старина, что японцам наплевать на лягушатников. Французский флот не может выйти в Тихий океан. Он едва способен защитить Бискайский залив.
— Тогда для чего ему эти сведения?
— В том-то и дело. Это я и пытаюсь вам сказать. Ямамото хочет продать ее тому, кому французы небезразличны.
— Кому же?
— Кому как не немцам?
Белл целую минуту смотрел в лицо англичанину. Потом наклонился ближе и сказал:
— Коммандер, мне ясно, что за вашей дружелюбной болтовней скрываются обширные знания о ваших коллегах-шпионах. Я вообще подозреваю, что о шпионах вы знаете больше, чем о кораблях, за которыми должны шпионить.
— Добро пожаловать в мир шпионажа, мистер Белл, — цинично ответил англичанин. — Могу я первым поздравить вас с этим запоздалым прибытием?
— Каким немцам? — хрипло спросил Белл.
— Ну, не могу сказать точно, но…
— Вы ни секунды не верили, что немцы платят Ямамото Кента за шпионаж, — перебил Белл. — Кого вы на самом деле подозреваете?
