Все встретили это одобрительными кивками и замечаниями, в которых звучало растущее восхищение.
— Худших ублюдков, чем эти копы с запада, я не видал.
— Они так насели на «гоферов», что тонг Хип Синг открыл новую опиумную курильню прямо посреди территории «гоферов».
— Стой, стой, — предостерег Гарри Уоррен. — Я видел «гоферов» в заведении Хип Синг в центре города. Там, где был Скалли, Исаак. У меня такое чувство, будто между «гоферами» и Хип Синг что-то происходит. Может, и Скалли это почувствовал?
Кое-кто одобрительно закивал. До всех дошли какие-то слухи.
— Но никто из вас не может ничего сказать о Луисе Ло?
— Это еще ничего не значит, Исаак. В Чайнатауне преступники гораздо более скрытны.
— И лучше организованы. Не говоря уж о том, что умнее.
— И связаны с китайскими кварталами по всей Азии и США.
— Дело связано со шпионажем, поэтому международные связи весьма любопытны, — согласился Белл. — За исключением одного. Зачем отправлять двух человек из Нью-Йорка через весь материк, когда они могли бы использовать местных из китайского квартала в Сан-Франциско? Ведь те гораздо лучше знают территорию.
Никто не ответил. Детективы молчали, тишину нарушали только звон стекла и чирканье спичек. Белл осмотрел ветеранов Гарри. Ему не хватало Джона Скалли. На таких мозговых штурмах Скалли был настоящим волшебником.
— Зачем этот дурацкий спектакль в поезде? — спросил он. — Это не имеет смысла.
Снова тишина. Белл спросил:
— Как дела у маленького Эдди?
— Состояние по-прежнему тяжелое.
— Передайте ему, что я загляну к нему, как только смогу.
— Едва ли он поймет, что вы в палате.
Гарри Уоррен сказал:
— Что касается меня, есть еще одно странное обстоятельство. Зачем «гоферам» натравливать на себя ван дорнов?
— По глупости, — сказал кто-то из детективов, и все рассмеялись.
— Не настолько они глупы. Исаак верно сказал: зачем Луис пересек материк? Избивать парня просто не имело смысла. Банды не выносят драки за пределы своего круга.
Исаак Белл сказал:
— Ты говорил, странно было и то, что Ледяной отправился в Кадмен.
Гарри энергично кивнул.
— «Гоферы» не покидают свою землю.
— И еще ты сказал, что «гоферы» не посылают предупреждений и не мстят, если это навлечет на них гнев извне. Возможно, шпион заплатил им, чтобы они отомстили, как заплатил и за поход в Кадмен.
— Кто может знать, как думают шпионы?
— Я знаком кое с кем, кто знает, — сказал Белл.
Коммандер Эббингтон-Уэстлейк вышел из «Гарвардского клуба», где у него было бесплатное почетное членство, и ленивым жестом подозвал такси. Такси, красный «Дарак» с бензиновым двигателем, миновало человека, подзывавшего его у Нью-йоркского яхт-клуба, и остановилось перед дородным англичанином.
— Эй, это мое такси!
— Очевидно, нет, — протянул Эббингтон-Уэстлейк, садясь в машину. — А теперь побыстрей, водитель, пока нас не догнал этот рассерженный яхтсмен.
Машина тронулась. Эббингтон-Уэстлейк назвал адрес в северной части Пятой авеню и уселся поудобнее. На Пятьдесят девятой улице такси вдруг свернуло в Центральный парк. Эббингтон-Уэстлейк постучал тростью в окошко.
— Нет, нет, я не турист, которого нужно возить по парку. Если бы я хотел проехать через парк, я бы сказал об этом. Немедленно возвращайтесь на Пятую авеню!
Водитель нажал на тормоза, и Эббингтона-Уэстлейка сбросило с сиденья. Придя в себя, тот увидел, что смотрит в холодные глаза мрачного Исаака Белла.
— Предупреждаю вас, Белл, у меня есть друзья, которые придут мне на помощь.
— Я не стукну вас по носу за то, что отправили меня на реку к Ямамото Кента, если ответите на вопрос.
— Это вы убили Ямамото? — бесстрашно спросил английский шпион.
— Он погиб в Вашингтоне. Я был в Нью-Йорке.
— Вы приказали его убить?
— Я не один из вас, — ответил Белл.
— Что у вас за вопрос?
— Кем бы ни был этот независимый шпион, действует он странно. Посмотрите сюда.
Он показал Эббингтону-Уэстлейку записку.
— Это он оставил на трупе моего детектива. Зачем?
Эббингтон-Уэстлейк прочел записку.
— Похоже, он что-то хочет вам сказать.
— Вы бы стали так делать?
— Я не провожу детские опыты.
— Могли бы вы убить моего человека из мести?
— Нельзя позволять себе такую роскошь.
— А чтобы пригрозить? Если бы верили, что это может остановить меня?
— Ему следовало бы убить вас. Это положило бы всему конец.
— А вас бы это остановило?
Эббингтон-Уэстлейк улыбнулся.
— Я считаю, что успешные шпионы — это невидимые шпионы. В идеале следует скопировать тайный план, а не красть его, чтобы враг не узнал, что его тайна похищена. Точно так же, если врага нужно убить, это должно выглядеть как несчастный случай. На стройке обломок убивает при падении человека, не вызывая подозрений. Булавка, проткнувшая мозг, — это красный флажок.
— О булавке в газетах не сообщали, — холодно заметил Белл.
— Нужно уметь читать между строк, — возразил англичанин. — Как я вам сказал в «Никербокере», добро пожаловать в мир шпионажа, мистер Белл. Вы уже многому научились. И в глубине души понимаете, что независимый шпион — прежде всего не шпион.
— Он думает не как шпион, — сказал Белл. — Он думает как гангстер.
— В таком случае кто лучше сумеет поймать гангстера, чем детектив? Доброго дня, сэр. Позвольте пожелать вам удачной охоты?
Он вышел из такси и пошел в сторону Пятой авеню.
Белл заторопился в отель «Никербокер» и отыскал Арчи Эббота.
— Отправляйся на торпедную фабрику в Ньюпорт.
— Парни из Бостона уже…
— Мне нужен ты. Это нападение вызывает у меня странное чувство.
— Какое чувство?
— А если это не саботаж? Что если это ограбление? Оставайся там, пока не выяснишь, что они взяли.
Он проводил Арчи на Центральный вокзал, к поезду, вернулся в контору в глубокой задумчивости. Эббингтон-Уэстлейк подтвердил его подозрения. Шпион — прежде всего гангстер. Но это не может быть Командор Томми. Всю его жизнь «гоферы» жили и воевали в узких пределах Адской кухни. Ответ должен быть связан с Луисом Ло. Возможно, он из тонга. Возможно даже, что он и есть шпион. Может, это отличие Луиса он и заметил: Ло действует так, будто у него есть цель. Пора задать ему вопрос.
