Чем ближе мы подъезжали к дому Шихиных, тем тревожнее становилось у меня на душе. Хотелось ехать как можно быстрее, но я не могла увеличить скорость — народ то и дело сновал по проезжей части, бегая туда-сюда.
Наконец мы свернули за угол. Нашим глазам открылась картина пожарища — несколько поврежденных огнем домов и хозяйственных построек.
Центром пожара, откуда пламя перекинулось на соседние дома, было жилище Шихиных.
От дома, собственно, почти ничего не осталось — лишь обгорелые остовы стен да сваленные в кучу черные балки аккурат посреди того, что когда-то было их комнатой.
Копошащиеся на пожарище соседи кляли на чем свет стоит «проклятых пьяниц» — по их мнению, пожар возник именно из-за Шихиных.
Мы с Павлом вышли из машины. Я вторглась в кучку галдящих соседок и вскорости получила необходимую информацию в полном объеме.
Оказывается, пожар возник три часа назад, — Павел позже признался мне, что задремал вскоре после моего ухода, значит, Аня улизнула из квартиры примерно около десяти, как раз в то время, пока я охмуряла директора «Страда» на предмет изъятия статуэтки.
Не исключено, что Аня Головатова действительно направилась к Шихиным. Соседи утверждали, что кто-то пришел в половине одиннадцатого; потом, минут через двадцать, из комнаты послышались женские крики и шум борьбы. Все завершилось звуком отъезжающего автомобиля. А сразу после этого — полыхнуло.
Я направилась к пожарным, которые устало свертывали шланги. На земле стояли носилки с наброшенной на них серой материей.
Воспользовавшись суетой, я быстро нагнулась и осмотрела тела. Трупы сильно обгорели, но я все же узнала Шихина. Рядом с ним лежала неизвестная мне женщина — очевидно, его запойная супруга.
Даже беглого осмотра было достаточно для того, чтобы убедиться: пожар не был простым следствием неаккуратного обращения с огнем — в голове Шихина четко просматривались пулевые ранения.
Я снова вернулась к соседкам и выяснила, что Машу только что увезла бригада «Скорой помощи». Словоохотливая бабуля поведала мне, что девочка была вся в крови, «слегка обгорелая, но дышала и смотрела», как выразилась соседка.
— Шихиных убрали, — коротко сообщила я Павлу. — Похоже, кто-то здесь побывал и увез Аню силой. Подруга твоей сестры — Маша — старалась помешать похитителю, но он перестрелял все семейство и устроил поджог. Хотя он явно поторопился — Маша осталась жива и сейчас находится в больнице. Не знаю, сможет ли она рассказать что-нибудь внятно… Но в любом случае мы не можем ждать.
Головатов стоял, как изваяние, крепко сжав кулаки. Павел явно чувствовал себя виноватым в случившемся; губы его побелели, а на скулах ходили желваки. Я сочла нужным его успокоить:
— Да, это ужасно, — веско сказала я. — Но давай не будем устраивать истерик. Даже если в тебе кипит злость — это тоже своего рода истерика. А нам сейчас нужна ясность рассудка как никогда. Даю тебе пять минут на то, чтобы ты обвинил себя во всем, что произошло, а потом за дело. Но только пять минут, не больше.
Паша глубоко вздохнул и распрямил плечи. В его глазах светилось холодное спокойствие и готовность отправляться на поиски сестры.
— Ну вот, уже лучше, — похвалила я его. — Значит, так, сейчас мы немного покатаемся по городу. В зависимости от результатов…
— Зачем кататься-то?.. — недоуменно спросил Павел. — Думаешь, она где-нибудь на углу валяется обколотая? Вряд ли…
— Нет, что ты! Я вовсе так не думаю. Просто у нас есть шанс обнаружить примерное местонахождение твоей сестры, — пояснила я.
— Каким образом?
— В кофте, которую я дала Анюте, имеется «след». Это миниатюрное спецприспособление, замаскированное в кожаные лацканы около воротника. Прибор размером с булавочную головку испускает достаточно мощные волны, которые можно обнаружить с помощью прибора, который настроен на нужную частоту.
И я продемонстрировала Павлу это обыкновенное чудо электроники.
Головатов недоверчиво посмотрел на прямоугольную пластмассовую коробку, которая умещалась у меня на ладони, и спросил:
— А сейчас эта хреновина что показывает? Выключена, что ли?
— Включена, — возразила я. — Но прибор улавливает волну в радиусе километра. Так что он тотчас же заработает, как только мы приблизимся на заданное расстояние.
— Так поехали! — сразу же взбодрился Павел. — Объездим весь город, наверняка найдем! А он точно запикает, когда поймает сигнал?
— Просто зажжется красная лампочка, и прибор слегка завибрирует, — пояснила я. — А пищать он будет, когда радиус сузится до ста метров.
На самом деле я не была так оптимистически настроена. Город большой, полным-полно лесопосадок на окраинах и дачных массивов. Просто я хотела убедиться в том, что Ани нет в пределах нашей досягаемости.
Разметив по карте маршрут, который — с учетом километровых радиусов — обнимал собой практически весь жилой район города в его границах, мы направились по трассе. Хватило полутора часов, чтобы подтвердить правильность моей гипотезы — Аню спрятали надежно.
— Все, — устало произнесла я. — Хватит на сегодня, поедем к тебе. Вряд ли Аня вернулась домой, но для очистки совести все же следует в этом убедиться. Потом мы вместе устроим маленький мозговой штурм и придумаем, что делать дальше.
* * *
У Головатовых Ани не было, как и следовало ожидать. Домработница на вопрос о том, приезжала ли молодая хозяйка, отрицательно покачала головой.
Эта седая женщина была хорошо вымуштрована, свой нос в чужие дела не совала и отвечала только на четко поставленные вопросы.
Флигель, в котором обитал Павел, был на редкость запущен.
Его жилье представляло типичное холостяцкое обиталище не слишком-то чистоплотного человека — кругом валялись грязные рубашки, пепельницы были полны окурков, комнаты не проветривались.
Как объяснил Головатов, он никого не допускал на свою территорию после того, как отец выделил ему отдельное помещение.
— Иногда подружка какая-нибудь уберется, — виновато развел он руками.
Паша тут же принялся сгребать со стола крошки и убирать пустые бутылки.
— Не обязательно, — остановила я его. — Мы же не собираемся чертить план или работать с картой. Вполне можно устроиться вот на этих креслах, если ты уберешь отсюда свое… белье.
Бельем на самом деле были две майки и груда носков, но я решила не конкретизировать.
— Где у тебя телефон? — спросила я, пока Паша расчищал плацдарм.
— Минуточку… Должен быть где-то здесь, — Головатов полез под стол и извлек оттуда аппарат.
Я перезвонила к себе домой, справившись у тети Милы о звонках.
— Тебя никто не беспокоил, голубушка, — ответила тетя. — Какие будут указания?
