— Едем вместе к ближайшему банкомату! — закричал он, хватаясь за дверцу джипа. Я села в машину с другой стороны. Игорь без энтузиазма завел двигатель. Джип понесся по улице, проскакивая в просветы между машинами, обгоняя медленно едущих. Ближайший банкомат находился в квартале от проклятого игрового автомата. Кравцов выскочил из джипа, даже не дожидаясь, пока тот остановится. Я стартовала за ним, как выпущенная из лука стрела. Вежливая надпись на экране банкомата доходчиво сообщала, что денег нет. Кравцов выругался и побежал обратно к джипу. Мы поехали к другому банкомату, потом к третьему. Денег не было. Кравцов, близкий к истерике, стал думать, у кого бы занять денег. Тут зазвонил мобильник Кравцова, и он, с дикой надеждой в глазах, схватился за него. Однако новости не принесли ему радости. Слушая невидимого собеседника, он мрачнел все больше и больше. — Сейчас еду, — бросил он и выключил мобильник.
— Случилось что-нибудь? — спросила я.
— В анализах мороженого обнаружены ядовитые вещества, — с трудом двигая челюстями, проговорил Кравцов. — Спрашивают, что делать, сливать в канализацию или подождать?
Ожидаемое свершилось. Если бы Кравцов обратился ко мне на несколько дней раньше, уверена, что диверсию можно было бы предотвратить.
Через проходную молочного комбината мы проехали в гробовом молчании. В цехе мороженого было необычайно многолюдно. Попова, выстроив людей в шеренгу в аппаратном зале, орала на них так, что закладывало уши. По звонку Кравцова появилась милиция. Следственные действия, допросы, которые чинили как работники правоохранительных органов, так и заводское начальство, продолжались до четырех утра. Испорченную продукцию после повторных анализов слили в канализацию. Ущерб составил миллион рублей. Никто не решался встречаться с Кравцовым взглядом. Он напоминал медведя-шатуна, восставшего посреди зимы из берлоги и выискивающего, кого бы сожрать. Первой жертвой Кравцова стал технолог мороженого. В резкой форме ему было велено на работу больше не приходить и подумать на досуге, где он возьмет деньги на покрытие убытков. Главной тайной для всех, кроме меня, было то, как яд попал в смесь. Перед тем как пускать подготовленную смесь из танков на переработку, из нее брали анализ. Все показатели были в норме. Все время танки находились под прицелом наблюдения. Никто к ним не приближался. Дальше смесь по короткому герметичному трубопроводу из нержавеющей стали поступала в аппаратный зал в бункеры автоматов — емкости, доступ к которым очень проблематичен, да опять те же камеры наблюдения. Следователи из прокуратуры, милиционеры, Филюшкин с охранниками и Кравцов с Поповой раз за разом прокручивали записи с дисков системы безопасности, дивясь чуду. Когда мне все это надоело, я взяла первый диск, записанный перед началом переработки смеси из второго бункера, и поставила его на просмотр в обычном режиме.
— Да нет там ничего! — закричал на меня раздраженно Кравцов. — Десять раз уже смотрели.
— Вы не там искали, — спокойно сказала я. — На пленке нет человека, который залезает на бункер с банкой яда в руке.
— А что же там есть?! — воскликнул Кравцов в истерике. Мне не требовалось отвечать на этот вопрос. Сидевшие ближе всех к монитору следователь и Попова заметили это. Их крик заставил всех повернуться к экрану. Филюшкин перекрутил этот момент назад, и тогда сомнений не осталось ни у кого. Белая точка быстро пересекла монитор и ушла в смесь, по консистенции напоминавшую свежие сливки. Поставили покадровый просмотр. Белый шарик с отравой медленно двигался по монитору. Изображение увеличили, насколько было возможно.
— Что-то завернутое в целлофан, что ли, не поймешь, — пробормотала Попова, щуря глаза. — Диаметр сантиметра три. Неудивительно, что мы не увидели его на общем виде.
— А прилетел этот шарик с площадки обслуживания, это здесь, за пределами обзора камер, — показала я рукой в пространство справа от монитора.
— Что же это получается! — возмутился следователь. — Кто-то стоял на площадке обслуживания, как вы ее называете, и метал отраву в бункеры со смесью, а вот эти люди, — он ткнул пальцем в рабочих у емкостей, застывших на мониторе в остановленной записи, — они что, ничего не заметили?
— Отчего же, — возразила я и, попросив Филюшкина перемотать еще назад, указала на экран, — вот этот усатый парнишка с легкой небритостью на лице за тридцать секунд до полета контейнера с ядом как раз посмотрел в сторону площадки. Видно, что его что-то насторожило. Не исключено, что он видел преступника.
— Сюда его! — взвыл Кравцов, вскакивая с места. — Чтоб через секунду он сидел в этой комнате. — Попова опрометью бросилась из комнаты, потом с извинениями вернулась и, воспользовавшись телефоном, позвонила в цех. Кравцов дикими глазами молча наблюдал за ее действиями.
— Балабас, нам нужен Балабас, — повторила она в трубку несколько раз, затем передала трубку старшему из милиционеров, — скажите им, они меня не слушают.
Старший лейтенант с важным видом взял телефонную трубку и, приложив к уху, заорал сочным баритоном:
— Козлов, так, немедленно приведи сюда Балабаса для дачи показаний. Да, в заводоуправление, в зал совещаний, — положил трубку и уже тише сказал: — Сейчас приведут.
— Я просто не знаю, что я сделаю с этой гадиной, — заметался по кабинету Кравцов, причитая, — порву на куски!
Я решила на всякий случай быть поближе к директору, чтобы он не натворил глупостей, чего доброго.
Через десять минут привели испуганного Балабаса.
— Кого вы видели на площадке обслуживания в этот момент? — вкрадчиво спросил у него следователь, демонстрируя запись с камеры наблюдения. Бедняга долго не мог сообразить, что от него хотят, потом все же понял, но его ответ не удовлетворил никого.
— Да никого я там не видел, — ответил он, засовывая руки в карманы.
— А чего ты так вытаращился?! — заорала на него Попова. Даже следователь, сидевший рядом, вздрогнул от ее вопля.
— Что-то треснуло или лопнуло, что ли, — пояснил он. — Я подумал, лампочка перегорела и посмотрел наверх. Потом смотрю, окно открыто вверху. Думаю, непорядок. Оттуда всякие мошки в мороженое летят, а нас ругают потом. Наверно, окно из-за жары кто-то открыл. Я залез и закрыл.
— Бросили не с площадки, а с окна, — догадалась Попова. Следователю пришла мысль проверить крышу пристройки к цеху, где размещалась сепараторная. После недолгих поисков на крыше у окна были обнаружены смазанные следы ботинок, рассыпанный белый порошок и кусок целлофана.
Кравцов на всякий случай пообещал следователю, что он заплатит, если вдруг понадобится провести какую-нибудь экспертизу. Милиция проверила шкафчики рабочих, ботинки, робу, что-то взяли на проверку.
— Знаете, мне все-таки не верится, что из того окна можно закинуть яд в емкости, — с сомнением сказал следователь, обращаясь к собравшимся, — расстояние слишком велико, и вон те трубы мешают. — Все посмотрели на окно, на емкости, потом на трубы.
— Так как же его закинули? — нахмурился Кравцов. — Или скажете, что он туда сам прилетел? Может, полтергейст какой, а?
