– Потоп на обе наши головы, – открывая дверь и протискиваясь между шубами, бормотал он.
В боксе, чуть тише, чем в двух залах, слышалось привычное гудение камер.
* * *
Через четверть часа Николай Романович закрыл бокс, шубы Инны, как и ожидалось, оказались в сохранности. И пока шел обратно, также не обнаружил значительных потерь.
– Леопард... соболя... норочки... снова норочки, белка... А вот и седой хорек, – машинально бормотал Скотчинский, проходя мимо стеллажей.
В хранилище было более чем прохладно. Николай Романович прищурился и на глазок определил – нужный зазор между шубами в 10 см соблюдался везде.
– Неплохо, – бормотал он, – совсем неплохо...
Массивная сейфовая дверь хранилища, когда он вернулся в приемную, затворилась с характерным металлическим лязганьем. Николай Романович хмуро кивнул собирающей тряпкой воду уборщице, подумав: «Такая красавица и работает поломойкой, из деревни, наверное?..»
– В боксе сухо... Лора, скажешь Вале, во второй камере воды на полу значительно меньше, чем я ожидал, – распорядился он.
– Хорошо, а вы уже уходите? – Секретарша заполняла на компьютере платежку в банк.
– Нет, – Скотчинский помолчал. – Ты соединяй меня со всеми, Лора.
– Хорошо, тогда подпишите документы в банк, я их сейчас приготовлю и принесу. И электрик когда придет, вы поговорите с ним сами, Николай Романович?
Скотчинский, не глядя, кивнул.
Год Петуха
– Здравствуйте, Лидия Борисовна, – услышала она знакомый голос Скотчинского. – Я сегодня прочел в газете, что поймали маньяка в парке, того самого, что нападал и проламывал головы женщинам...
– Да, он уже дает показания...
– А вдруг Инночке тоже проломили голову? – перебил ее Скотчинский. – Он ничего не говорил о женщине, похожей на мою Инночку?
– Пока нет, Николай Романович, а давайте я продиктую вам номер телефона отдела по розыску пропавших? Все сведения поступают туда примерно на день раньше, чем в наш РОВД. Пишите, я диктую...
– Понимаете, я как-то уже привык к вам, – выдохнул ей в ухо Скотчинский. – Лидия Борисовна, извините меня, но я так скучаю по Инне, что сердце болит, не переставая... Знаете, смерть от тоски и разочарования в наше время называют инфарктом.
– Ну хорошо, звоните по-прежнему мне, – Новичкова ручкой пролистала ежедневник. – А знаете что...
– Да?
– Я никак не могу дозвониться до мамы вашей жены. Она случайно не меняла номер своего телефона?..
– Видите ли, она часто уезжает, и потом, они не очень ладили с Инной.
– Но согласитесь, в нашем случае понятия «ладили-не ладили» вряд ли уместны... Кстати, она знает о том, что ее дочь пропала?..
Скотчинский молчал.
– Николай Романович?.. Вы слышите меня?
– Я тоже не дозвонился, – Скотчинский вздохнул.
– То есть за месяц пропажи вашей супруги вы так и не поговорили с ее матерью?.. – изумилась Новичкова.
– Примерно так.
– Подождите, а если ваша теща тоже пропала?.. Вам это не приходило в голову, Николай Романович? – вырвалось у Новичковой. – Конечно, это пока только предположение.
– Моя теща пропала?.. – В голосе Скотчинского внезапно послышалась желчь. – Если хотите, я завтра же съезжу в Железнодорожный и привезу ее.
– Хочу, – согласилась Новичкова. – А почему, если не секрет, они не ладили?
– Вам лучше спросить у нее самой, я имею в виду тещу, – монотонно произнес Скотчинский.
– Хорошо, до свидания, Николай Романович, – попрощалась Новичкова.
– До свидания, Лидия Борисовна. Спасибо вам большое за понимание, – уже обычным голосом произнес Скотчинский. – В голове не укладывается, что так долго не могут найти мою Инну.
Лидия Борисовна некоторое время сидела зажмурившись.
Открыв правый глаз, она увидела букет в углу своего кабинета. Тот самый, принесенный из прихожей Скотчинского... Засохшие розы с каждым днем усыхали все больше, и надежда найти того, кто продал их, тоже, вдруг поняла она.
* * *
– Здравствуй, Лида! – Неряшливый старик, по виду пенсионер, с пенечками зубов сидел у подъезда и грелся на солнышке. – Как год Петуха?.. Замуж-то не вышла? – улыбнулся он Новичковой, подвигаясь и освобождая место рядом с собой. У его ног стояла сумка с инструментами.
– За тебя, Михалыч, хочу, – Лидия Борисовна присела рядом. – Возьмешь?..
Иван Михайлович Старков, электрик местного ЖЭУ, кивнул.
– Давай за меня.
– Что со светом-то случилось?..
– Авария на подстанции, – Старков фыркнул. – Холодильная камера для элитных меховых изделий потекла.
– Где это?
– На соседней улице. – Электрик достал из кармана паспорт. – Так я развожусь, Лид... Пойдешь, значит, за меня?
– А куда я денусь? – вздохнула Новичкова.
– Заметано, слово электрика, – Старков привстал и подвинулся ближе. – А поцеловать?..
– В первую брачную ночь, Михалыч, – рассмеялась Новичкова. – Так что там, в холодильнике? Потек?
– Потек, – Старков присвистнул. – Ну ничего, главное, замыкания не было, пронесло!
Лидия Борисовна краем глаза увидела, как из подъезда, в котором жил Скотчинский, вышла высокая худощавая дама в коротком кожаном плаще... Проходя мимо, она скосила на Новичкову глаз.
– Здравствуй, Лид, – поздоровалась она.
– Привет, Тата, – Лидия Борисовна встала со скамейки. – Мне в ту же сторону, не возражаешь? До завтра, Михалыч.
– Пошли, – Тата вздохнула и внимательно оглядела Новичкову. – Ну как, Инну Скотчинскую еще не нашла?
– А ты знаешь?
– А то, – Тата уронила сигарету и раздавила ее сапогом. – Он же пока жил с ней, на себя не был похож.
– В смысле?
– Да краше в гроб кладут, – Тата остановилась. – Более противоположных людей, чем Скотчинский и его Инна, просто не было в природе.
– Подожди, ты знала Инну Скотчинскую?.. Тата, расскажи мне о ней, пожалуйста.
– Ну а что тут говорить?! Мы пересекались с Инной по работе, и все.
– А где вы работали, мне очень интересно!
– У нас один хозяин. Наш «Бардачок» и ресторан «Подвальчик», где работала Инка, принадлежат ресторатору Малахову... Понимаешь, Лид, – без перехода выпалила Тата, – чтобы семья получилась, люди должны быть похожи!
– Ну да, наверное, – протянула Новичкова. – Но мне все-таки кажется, чувства и рассудок – слишком разные понятия.
