– Убираться и с чау-чау гулять. Хозяйка – известная певица. – И старуха задумчиво добавила, покосившись на Гульшат: – Вы честная, мне так сказали.
– Смеетесь? – встряла в разговор Гульшат. – А я что, нечестная, на ваш сторонний взгляд?
– Нет, – протянула бабка. – Про вас мне никто не говорил, ну, что вы честная, извините... Так вы точно Валя?.. Мне вас порекомендовали.
– Давайте ваш адрес, – кивнула Валя. – Спасибо вам большое, я обязательно приду.
– Убирать надо дважды в неделю – два туалета и ванную. С собакой гулять только вечером в эти же дни. Два раза по десять минут. Можете начать прямо завтра. Ну все, я пошла. – И старуха, припадая на обе ноги, устремилась к «Мерседесу».
Усевшись, она опустила стекло.
– Меня Эля зовут!.. Звоните, если передумаете, там на визитке телефон!
«Мерседес»-купе отъехал через пару секунд, Гуля поморщилась.
– Правда пойдешь туда?.. Деньги не пахнут, Валь? А интересно все-таки, кем приходится певице эта старая чума?..
– Узнаю и расскажу. – Валя пожала плечами. – Можно подумать, у меня есть выбор?.. Лишь бы платили.
– Дай-ка я адрес посмотрю? – Гуля протянула руку. – Надо же, недалеко совсем.
– Хочешь, ты иди, – предложила Валя. – У меня сейчас работы – завал!
– Да ладно, тебе нужнее, Валь, – улыбнулась Гульшат. – Не жадная ты, чудо чукотское.
– Ну пошла я, – и Валя, сунув визитку в карман, побежала к фотостудии.
Гуля, присев на корточки, еще некоторое время курила и о чем-то думала.
В самом центре неба снова собирались дождевые тучи.
Наговорить на ветку
Всю эту ночь Владе снилось виноватое лицо мужа.
– Только чудо вернет мне его, не иначе, – проснувшись, шептала Влада и, пошарив рукой у себя в изголовье, достала купленную по случаю «Книгу заговоров».
Включив ночник, стала читать там, где оставила закладку.
– Наговорить на ветку... на проволоку... положить ее на дорогу соперницы... Нет, не подходит, там столько людей ходит, и пока эта Валя пройдет, весь наговор улетучится. Ага, а вот крест на двери!.. Нет, это, наоборот, – защита... А вот наговор, как свести в могилу соперницу... Три страницы, и нужны ее волосы... Волосы... А чтобы никакой наговор не подействовал, надо смеяться над колдуном... Опять не то, – зевнула Влада и сама не заметила, как заснула с книжкой под головой.
* * *
Это было вчера, а сегодня утром солнца в окнах было настолько много, что она вскочила на ноги за пару секунд и обрадовалась, что в ней столько прежней бодрости.
– Мам, я ушла, – громко сказала дочь, открыв дверь в ее комнату. – Тебя дед искал, ты слышала?..
– Умоюсь и зайду к нему, – пообещала Влада. – Ты не опоздаешь?..
– Нет.
Влада надела халат и машинально раздавила ногой паука в ванной, обратив внимание, какой он непропорционально большой... Приняв душ, долго стояла у окна кухни и, пока варился кофе, всматривалась сквозь занавески в апельсиновый солнечный свет.
– Нужно снова быть живой и смешной, Лада, – напомнила она себе. – Я потеряла счет минутам, так жду его приезда... А зачем? Нужно жить, а не ждать, – пока пила обжигающий кофе, успокаивала она себя, но так и не смогла успокоиться. Бодрость с каждой следующей минутой превращалась в тревогу.
«Ну как же так, я его люблю, а он даже не звонит?!» – в сотый раз спрашивала она себя, поднимаясь на второй этаж к отцу.
Справка от ветеринара
Без Рэма Константиновича в доме было непривычно тихо, и Полина Давыдовна на пару с котом наслаждались покоем, пока он окончательно им не осточертел. С Рэмом Константиновичем в доме был стабильный латентный скандал с привкусом смешного безумия, а Зяблик и Полина Давыдовна по сути своей представляли очень спокойных и правильных – замужнюю женщину и двухгодовалого кота.
Лондон, модный район Кенсингтон, дом с историей, скамейка у дома. На ней сидит кот Зяблик в бриллиантовом ошейнике и задумчиво смотрит в точку на своей лапе. На лапе кота множество точек, но выбрал для осмотра он почему-то одну – самую маленькую...
Если прочертить линию от кошачьего глаза до центра точки на лапе, то выйдет не меньше 12 дюймов.
– Эй, неслух, иди домой!.. – зовет кота супруга Рэма Константиновича Полина Давыдовна. Зяблик, спрыгнув, бежит к открытой двери, брезгливо отряхиваясь от налипающей на лапы садовой земли. На усатой кошачьей морде топорщатся раздражение и скука.
Они садятся обедать в обычное время. Полина Давыдовна ест куриный суп, а глядит на Зяблика. А Зяблик глядит в суп, но мысли его – о Рэме Константиновиче. Коту без хозяина не хватает вкуса жизни. Без зловредных эскапад Скотчинского по поводу всех и вся куриный суп кажется коту помоями.
* * *
Зяблик, хмурясь, доедает суп и ползком направляется в комнату... Полина Давыдовна от удивления роняет ложку на пол. Зяблик вздрагивает и становится на все четыре лапы. Хозяйка и кот с недоумением глядят друг на друга.
– Нам срочно нужно поехать в Москву! – внезапно решает Полина Давыдовна. – Сейчас же едем к ветеринару за справкой.
Зяблик не издает ни звука... Про ветеринара он уже слышал от соседа, которого туда возили на кастрацию.
Через час Полина Давыдовна и Зяблик в закрытой корзинке едут в такси, потом сидят в очереди к ветеринару. Справку для Зяблика им выдают после двух прививок, стоимость прививок не мала и не велика, всего двадцать пять фунтов. Уколотый в заднюю лапу Зяблик, сглатывая слезы, обжигает хозяйку недобрыми взглядами.
– Закажем билеты... То есть один билет для меня, – поправляет себя Полина Давыдовна. – И, возможно, улетим завтра. Слышишь, Зябликус?.. Увидим Владочку, Машку и Колю с Егором... Ты рад, неслух?..
– Не называй меня неслухом, – сквозь зубы выплевывает кот и едва слышно добавляет: – Старая бестолочь... Из-за такой ерунды мне искололи бок?
Полина Давыдовна глуховата и последних слов кота не слышит или притворяется, что не слышит, что более вероятно. Зяблик закатывает глаза и притворяется мертвым.
А Полина Давыдовна вдруг фыркает и начинает смеяться, но смех какой-то невеселый.
– Сами разберутся, – вполголоса говорит она. – Влада – взрослая женщина, разведется и снова замуж выйдет, тоже мне горе... Ах, какое удовольствие с одними брюками всю жизнь коротать, – и делает характерный неприличный жест, который, кроме Зяблика, никто не видит, но коту не до бесстыдных жестов хозяйки, он играет роль «мертвеца».
Полина Давыдовна продолжает вспоминать, но обрывки ее мыслей не всегда поддаются расшифровке даже коту.
– Коля женился, но жену не привез и не показал, все ему кажется, что его учат или считают дураком, а он просто ранимый... Ничего от меня и ничего от Рэма, просто вылитый дядя Робин из Иерусалима. Дядя Робин, парадокс всей нашей семьи. Престраннейший человек...
