– Стремительный вы человек, Фандорин. Не успели сойти
на берег, а уж и в скверную историю попали, и самостоятельно слугу нашли, и о
сердечном комфорте позаботились. Туземная конкубина вам, похоже, не
понадобится.
– Это совсем не то! – возмутился титулярный
советник. – Просто Софье Диогеновне податься некуда. Она ведь осталась без
средств к существованию… А оператор мне и в самом деле п-пригодится.
– До такой степени, что вы готовы сего оператора
содержать? Вы что же, очень богаты?
Эраст Петрович с достоинством ответил:
– Я сегодня выиграл в кости, изрядную сумму.
– Интересный у меня сотрудник, – пробормотал
консул, с лихим свистом загоняя в ножны искрящийся клинок.
Как иней жизни
На зимнем стекле смерти,
Блики на клинке.
Стеклянный взгляд горностая
Смокинг был отутюжен старательно, но неумело и несколько
топорщился, зато лаковые туфли новый слуга надраил так, что они блестели, будто
хрустальные. Сиял и чёрный шёлковый цилиндр. Для бутоньерки Доронин презентовал
помощнику белую гвоздику. Одним словом, поглядев на себя в зеркало, Эраст
Петрович остался удовлетворён.
Выехали таким порядком: впереди Всеволод Витальевич и
госпожа Обаяси на рикше, следом Фандорин на трициклете.
Несмотря на поздний час, набережная Банд ещё не спала, и
прогуливающиеся провожали эффектного велосипедиста взглядами – мужчины
неприязненными, дамы заинтересованными.
– Вы производите фурор! – весело крикнул Доронин.
Фандорин же подумал, что Обаяси в своём элегантном
бело-сером кимоно смотрится гораздо изысканней европейских модниц в их
немыслимых шляпках и оборчатых платьях с турнюрами на пояснице.
Проехали через мост, поднялись на невысокий холм, и перед
Фандориным, освещённая луной, предстала поистине удивительная картина: чопорные
особняки, чугунные решётки с вензелями, живые изгороди – одним словом,
совершённый британский township, каким-то чудом перенесённый за десять тысяч
миль от Гринвичского меридиана.
– Это Блафф, – горделиво показал консул. –
Всё лучшее общество проживает здесь. Чем не Европа? Можно ли поверить, что
десять лет назад здесь был пустырь? Вы взгляните на газоны! А ещё говорят, что
их нужно подстригать триста лет.
Пользуясь тем, что дорога стала шире, Эраст Петрович
поровнялся с коляской и вполголоса спросил:
– Вы говорили, что бал холостяцкий…
Он не договорил, но Доронин понял и так. Засмеялся.
– Вы про Обаяси? «Холостяцкий» никогда не означало «без
женщин», всего лишь «без жён». Европейские супруги слишком надуты и скучны, они
испортят любое веселье. Другое дело – конкубины. Тем и хорош Дон Цурумаки, что
умеет брать лучшее от Востока и от Запада. От первого – неприятие ханжества, от
второго – достижения прогресса. Скоро сами увидите, Дон – японец нового
поколения. Их так и называют: «новые японцы». Это теперешние хозяева жизни.
Частью они из самураев, частью из купцов, но есть и вроде наших разночинцев,
которые вдруг взяли и вышли в миллионщики. Когда-то человек, к которому мы
едем, звался плебейским именем Дзиро, что означает просто «второй сын», а
фамилии не имел вовсе, потому что в прежней Японии простолюдинам она не
полагалась. Фамилию он взял недавно, по названию родной деревни. А к имени для
импозантности прибавил иероглиф «дон» – «туча», и превратился в Дондзиро, но со
временем окончание как-то позабылось, остался только Дон-сан, то есть «господин
Туча». Он и вправду похож на тучу. Шумный, широкий, громоподобный. Самый неяпонский
из всех японцев. Этакий весёлый разбойник. Такого, знаете, хорошо иметь в
друзьях и опасно во врагах. По счастью, мы с ним приятели.
Двое рикш, тянувших коляску, остановились у высоких ажурных
ворот, за которыми виднелась освещённая факелами лужайка, а поодаль большой
двухэтажный дом, весело сияющий окнами и разноцветными фонариками. На
подъездной аллее выстроилась медленно двигающаяся вереница экипажей и туземных
курум – гости высаживались у парадного крыльца.
– Цурумаки – это деревенька к западу от
Йокогамы, – продолжал свой рассказ Доронин, придерживал рукой руль
фандоринского велосипеда, ибо Эраст Петрович строчил в блокноте, время от
времени нажимая ногой на педаль. – Наш бывший Дзиро разбогател на
строительных подрядах ещё при прежнем, сёгунском правительстве. Строительные
подряды во все времена и во всех странах – дело тёмное и рискованное. Рабочие –
публика буйная. Чтоб держать их под контролем, нужно обладать силой и
хитростью. Дон завёл целый отряд надсмотрщиков, отлично обученный и вооружённый,
все работы выполнял в срок, а какими средствами он этого добивался, заказчиков
не интересовало. Когда же началась гражданская война между сторонниками сёгуна
и сторонниками микадо, он сразу сообразил, что к чему, и присоединился к
революционерам. Из своих надсмотрщиков и работников создал боевые отряды – их
называли «Чёрные куртки», по цвету рабочей одежды. Повоевал-то каких-нибудь две
недельки, а купоны за это стрижёт уже десять лет. Теперь он и политик, и
предприниматель, и благотворитель. Господин Туча открыл первую в стране
английскую школу, технический лицей, даже построил образцовую тюрьму –
очевидно, в память о своём окутанном тучами прошлом. Наш Сеттльмент без Дона
просто зачах бы. Половина клубов и питейных заведений принадлежат ему, полезные
связи с правительственными чиновниками, выгодные поставки – всё через него.
Губернаторы четырех окрестных префектур ездят к нему за советом, да и иные
министры… – Тут Доронин остановился на полуслове и осторожно показал
подбородком в сторону. – Впрочем, вот вам фигура куда более влиятельная,
чем Дон. Главный иностранный советник императорского правительства, а заодно
главный враг российских интересов. Достопочтенный Алджернон Булкокс,
собственной персоной.
Слева по газону неспешной походкой приближались двое:
высокий джентльмен с непокрытой головой и стройная дама.
Вот они подошли ближе. Мужчина небрежно взглянул на
ожидающих высадки гостей и повёл свою спутницу прямо к крыльцу. Это был весьма
колоритный господин: пышные огненно-рыжие волосы, бакенбарды в пол-лица, острый
(пожалуй, даже хищный) взгляд и на щеке белый шрам от сабельного удара.
– Что ж в нем почтенного, в этом Булкоксе? –
удивился Фандорин. Доронин хмыкнул:
– Ничего. Я имел в виду титул. Булкокс – right
honourable
[10]
, младший сын герцога Брэдфордского. Из тех
молодых честолюбцев, кого называют «надеждой империи». Блестяще проявил себя в
Индии. Теперь вот покоряет Дальний Восток. И боюсь, что покорит, –
вздохнул Всеволод Витальевич. – Очень уж у нас с британцами силы не равны
– и морские, и дипломатические…
