— Что, господа, я могу рассчитывать на ваше молчание? — осведомилась я, поставив бокал на стол.
Глаза Ляпиных устремились к револьверу. С серьезными лицами хозяева дружно закивали.
— Нет, нет, мы будем молчать!
— Если не будете, я вернусь!
В ответ молчание.
— Милая, вызови-ка мне такси! — приказала я дочке Ляпина спокойным твердым голосом, — воспользуйся своим сотовым.
Девушка вытащила телефон и, набрав дрожащими руками номер такси, спросила:
— А ехать-то куда? Они всегда спрашивают.
— В центр Тарасова к городской прокуратуре, — ответила я, отрезав себе половину булочки с повидлом.
Ляпина-младшая сказала, что нужно оператору, и мы стали ждать, когда он перезвонит. Наконец такси подъехало. Засунув револьвер в кобуру, я отобрала у девушки сотовый, разбила его о стену, взяла сумку с мокрыми вещами и двинулась к выходу, попутно вырвав из стены провод городского телефона, таким образом лишив Ляпиных связи с внешним миром.
На такси без приключений я добралась до Тарасова. Вышла, конечно, не перед прокуратурой, а задолго до нее. До квартиры Лисовских доехала на маршрутке, по привычке путая следы. Меня никто не преследовал. Открыв ключом дверь, я вошла в квартиру и нос к носу столкнулась со Светланой Андреевной.
— С вами все в порядке, вы как-то неважно выглядите? — с беспокойством спросила она, заметив царапины на моем лице и ссадины на руках. — Вы дрались?
— Нет, просто упала, — бросила я и, поставив сумку на пол, принялась стаскивать с ног сапоги.
— Надеюсь, вы не сильно ушиблись? — с сочувствием покачала головой Светлана. — Сейчас так скользко.
— Ушиблась-то не сильно, но вот машине пришел конец, она на дне реки, — буркнула я, скинув пальто и подавая его Светлане.
— Как же… Вы что, на машине упали в реку?! — Глаза Светланы расширились от ужаса.
— Не сама, конечно, меня столкнули ваши недоброжелатели. — На одном дыхании я пересказала клиентке всю историю. Светлана так и села.
— Не пугайтесь так. Видите, я жива и невредима. Доказательства — отпечатки пальцев — при мне. Спасибо водонепроницаемому пакету. Кроме того, я добыла номер сотового колдуньи. Мы с вами движемся в правильном направлении.
— Направление-то правильное, но дорожка уж очень опасная, — заметила Светлана. — Если уж вы с вашим опытом едва не погибли, то что будет со мной, с мужем, с сыном. Мне не по себе.
— Светлана Андреевна, я рядом, — напомнила я, — второго шанса они не получат.
Светлана промолчала. Мы перекусили, а затем я занялась отпечатками пальцев, добытых в доме Ляпиных. Сначала я отсканировала дактилоскопические пленки, отпечатки на оберточной бумаге и листы с чернильными отпечатками и стала сравнивать. Отпечатки со шкафа совпали с отпечатками семьи Ляпиных. Зато отпечатки с оберточной бумаги не принадлежали никому из семейства. Неизвестный оставил на бумаге четкие следы большого, указательного, среднего и безымянного пальцев. В них имелись шесть отличительных признаков. Самый примечательный — это небольшой шрам на основании подушечки большого пальца, пересекающий линии до центра завитка в середине. Далее двойное соприкосновение линий на указательном пальце и характерные дельты сбоку. На среднем — слияние, несколько крючков и глазок. На безымянном пальце присутствовали как завитки, так и дуги.
Светлана находилась рядом со мной, живо интересуясь происходящим. Я ей поясняла отдельные моменты, не вдаваясь в подробности.
— А ваша профессия очень увлекательна, — высказала мне клиентка, наслушавшись моих лекций.
— Да, — кивнула я, вводя неизвестные отпечатки в программу идентификации. — Можно узнать много нового, открыть неизвестные стороны жизни, познакомиться с интересными людьми, при условии, если выживешь.
Светлана перестала мечтательно улыбаться и тихо спросила:
— А долго компьютер будет проверять отпечатки?
— Как повезет, — пожала я плечами. — Область поиска я сузила, насколько это возможно. Посмотрим.
Нам повезло. Результаты появились через десять минут. Владелицу отпечатков пальцев звали Клара Филипповна Веретей, неоднократно привлекавшаяся за воровство, разбой, мошенничество и вымогательство. Провела в местах лишения свободы в общей сложности двадцать лет. В последний раз была осуждена за убийство сообщника — не поделили награбленное. Бежала в девяносто седьмом, и следы ее затерялись. У Веретей на теле имелись татуировки: на ягодице кобра, обвивающая кинжал, на левом плече — звонок с надписью 1963–1972 (отметила срок за разбой); на груди с левой стороны «КПСС — враг народа»; на правом предплечье — горящая свеча с надписью сверху на ленте «Vita BREVIS», внизу сердце, с боков карточные символы трефы и пики — воровской оберег.
— Разрисованная бабуся, — хихикнула я, просматривая содержимое файла. — Теперь понятно, почему ее Киргиз назвал багдадкой. — И пояснила Светлане: — Так на зоне при советской власти называли авторитетных зэчек. Посмотрите. Узнаете?
— Надо же, — выдохнула Светлана, рассматривая фотографию Веретей. — Не очень, но похожа.
Я показала ей один из фотороботов, сделанных мной:
— Видите, как похожа, — показала следующий лист, — эту опознали Ляпины, — положила на стол фоторобот бабы Любы рядом с двумя остальными. — Вот ваша бабка-угадка. Прослеживаете эволюцию образа?
— Да, это одна и та же женщина, — подтвердила Светлана. — Даже не верится, что так можно менять лицо.
— Поверьте, можно. — Я набрала на домашнем телефоне Светланы номер колдуньи, который дал мне Алексей Иванович.
— Здравствуй, Клара Филипповна. Наверно, не ждала меня услышать, падла!
— Эй, откуда узнала мой номер? — растерянно спросила баба Люба, услышав в трубке голос Светланы, который я умело имитировала. То, что я назвала ее по имени, колдунья и не заметила.
— Я про тебя все знаю. Дернешься — размажу, как клопа! — сказала я с угрозой. — Знаешь, что стало с теми, кого ты прислала за деньгами? Так вот, то же будет и с тобой, если будешь продолжать свои наезды. Ты даже не представляешь, с кем связалась.
— Да ты гонишь! Не могла ты их всех положить! — с недоверием воскликнула колдунья. — Они тоже врут. Ты кого-то наняла. Не знаю, зачем эти придурки мне втирают всякие байки.
— Они не врут, — произнесла я ровным голосом. — Я их пощелкала, как курят. Могла замочить, но пожалела… Совсем еще дети. Но тебя, старая тварь, не пожалею, будь спокойна. Башку потом в Сомовке выловят.
— Поищи там свою подружку, которую послала в Карасев, — посоветовала баба Люба ехидно.
— Она мне не подружка, — зло буркнула я. — Так, следователь из прокуратуры. Я забашляла, чтоб тебя нашли и посадили, а ты ее в реку. Сурово! Боюсь, господ из прокуратуры это расстроит. Тебя даже арестовывать не станут, пристрелят при попытке к бегству.
