— Мысли я читать не умею и не знаю, чего они хотят, — сказала я, встав из-за стола, — скорее всего, они хотят проникнуть внутрь и попытаться получить с вас деньги, запугать. Просто убивать вас у них нет никакого резона.
— А, вы думаете так. Ну хорошо, что нет резона убивать, — пробормотал Геннадий Петрович обнадеженно. — Может, правда только замыкание, а мы тут уже фантазируем.
За черным силуэтом Лисовского возник силуэт жены.
— Что делать-то будем? — спросила Светлана.
— Схожу и проверю, что там происходит.
Нащупав сумку, я достала из нее катушку со стальным тросом на прочном ремне и специальные скользящие зажимы для рук. Застегнув пояс с катушкой на талии, я надела на голову прибор ночного видения, пристегнула кобуру с револьвером. В эту минуту в дверь осторожно постучали.
— Спросите, кто там, — велела я, заканчивая приготовления.
Светлана осторожно приоткрыла первую дверь и крикнула:
— Эй, кто там? Чего вы хотите?
— Здесь в подъезде человека убили, — жалобно произнесла молодая девушка. Было похоже, что она на грани истерики. — Я наткнулась на него и боюсь, что убийца где-то рядом. Еще свет отключили. Мне страшно. Впустите меня, пожалуйста, пока милиция не приедет.
Я едва предотвратила попытку Светланы открыть дверь. Отстранив ее, я прикрыла вторую дверь и тихо сказала:
— Разговаривайте с ней, тяните время, но не впускайте в квартиру, ни при каких условиях. Я пойду с другой стороны, проверю, что в подъезде.
— А если ее убьют, пока вы будете проверять?! — гневно прошептал Геннадий Петрович.
— Не убьют. Убийцу спугнут ваши голоса, — ответила я непреклонно. — На сто процентов уверена, что это подстава. Девку подослали. Если вам дорога жизнь, то слушайтесь меня. Вызовите милицию и не высовывайтесь, даже если подожгут дверь.
— Хорошо, мы слушаемся, — заверила Светлана. — Только идите быстрее, я сейчас сдвинусь от напряжения.
Я пошла к окну, а Светлана снова приоткрыла первую дверь и осторожно спросила:
— Вы еще здесь?
— Да, откройте. Мне так страшно, — отозвалась девушка.
— А почему вы думаете, что человек, на которого вы натолкнулись, мертв? Может, он пьян? — спросила Светлана. — Вы щупали у него пульс?
За дверью наступило продолжительное молчание. Я бесшумно открыла окно, зацепила трос за батарею и, перемахнув через подоконник, заскользила вниз на тросе, сжимая в руках молоток для отбивания мяса.
Стоявший у подъезда парень, увидев мой спуск, сунул руку за пазуху и вытащил пистолет. Брошенный мною молоток попал парню в лоб. Не издав ни звука, тот рухнул под дверь. Отстегнув трос, я подскочила к парню и пощупала пульс на шее — жив. Череп тоже вроде бы цел. Приложив ключ к замку домофона, я вошла внутрь и положила пистолет в угол, а подобранный молоток засунула за пояс. В том, что меня услышали коллеги парня наверху, я не сомневалась, поэтому, шаркая и топая, поднялась на площадку первого этажа и голосом древней старухи проскрипела:
— И где эти проклятые ключи, куда я их задевала? Чтобы этому Чубайсу в огне сгореть за то, что свет отключили!
Покряхтев и поохав, я открыла отмычками первую попавшуюся дверь и тут же ее захлопнула. У хозяев квартиры, должно быть, волосы встали дыбом от моих манипуляций. Бесшумно я побежала наверх по лестнице, преодолевая пролет за пролетом. Перед четвертым сбавила темп и пошла медленнее. У двери в квартиру Лисовских стояли четверо мужчин. Наркоманского вида белокурая, высокая худая девица с дико вытаращенными глазами уговаривала Светлану открыть дверь. Я видела это через прибор ночного видения в зеленоватом свете. Они же меня не видели. У парней в руках были пистолеты, и в случае, если бы Светлана все же открыла, резко бросились бы внутрь квартиры.
Они с напряжением ждали этого момента. Лица серьезные. На скулах играют желваки. Только Светлана, к счастью, не открывала.
Я метнулась наверх. В последнее мгновение парни, заметив движение, попытались оказать сопротивление, но преимущество было на моей стороне. Грянуло несколько выстрелов. Завизжали, рикошетя, пули, и полетела шрапнель. Свалив подсечкой ближайшего из бандитов, я отключила его ударом пятки в грудь. Схватив за руку другого и уперевшись ногой в его живот, я перекинула бугая через себя так, что он полетел вниз, считая ступеньки. Бандит, находившийся справа, услышал возню на полу и недолго думая стрельнул в этом направлении, едва не прострелив мне голову. Я уклонилась, и пуля попала одному из бандитов в колено. Вообразив, что в него палит враг, раненый не остался в долгу и пальнул в своего товарища. Лестничную площадку огласили стоны, мат и визг наркоманки. Раненый бандит закричал в темноту:
— Я свой, Костян, не стреляй! — Парень с простреленной коленкой, прислонившись к стене, достал зажигалку, намереваясь подсветить место побоища, но я вырубила его ударом в челюсть и спихнула вниз по лестнице. Туда же пихнула и визжавшую наркоманку.
Под лестницей на площадке образовалась куча мала. Оставшийся на ступенях разрядил обойму своего «макарова» в железную дверь, где по его расчетам находился противник. Он и не подозревал, что я уже рядом. Когда «макаров» сухо щелкнул вместо выстрела, я встала напротив бандита и выполнила прямой удар в солнечное сплетение, в челюсть левой и затем в грудь правой. Пистолет выскользнул из повисшей плетью руки бандита. Я не дала бугаю упасть на пол, а, подхватив за шиворот, спихнула его с лестницы к друзьям.
Двумя прыжками спустившись следом, я схватила бандита, раненного в колено, и закричала ему в лицо:
— Говори, кто нанял, или замочу! Говори, тварь!
Испытывая страшную боль в простреленной ноге, бандит завизжал:
— Пусти, я все скажу!
Я прекратила издевательство:
— Говори!
— Киргиз, ну, узкоглазый один, попросил стрясти с одной тетки долг. Ну, мы и пошли.
— Как с ним связаться? — заревела я в лицо парню. — Быстро говори, или я тебе ногу оторву!
— Никак, он сам мне звонит. Мы в баре встретились. Хороший человек просил помочь. Почему нет? — простонал бандит, вырываясь из моих рук. — Мы ничего не собирались делать с хозяевами, если бы они отдали лимон, как договаривались с Киргизом.
Я ощупала бандита, нашла и забрала сотовый.
На улице завыли, приближаясь, милицейские сирены. Не тратя времени на дальнейшие бессмысленные разговоры, я применила к бандиту усыпляющий прием и побежала к двери Лисовских. Постучав, прошептала:
— Это Евгения, открывайте, все в порядке.
Мне открыли. Светлана с мужем сразу с порога завалили меня вопросами.
— Ничего страшного. Баба Люба подослала к вам опять каких-то лоботрясов с пушками, с ними и размяться-то по-человечески нельзя. — Подскочив к окну, я собрала трос, закрыла окно на все шпингалеты, отстегнула карабин от батареи, смотала и убрала катушку с тросом обратно.
