Обернув руку платком, он отнес клеймо в глубь сарая, прикрыл платком и навалил на него тюк. Потом постоял в темноте, рассеянно глядя на пятно света во-круг головы Фабиана. Казалось, что он находится где-то очень далеко — безжизненный островок, окруженный тьмой. Оторвав от него взгляд, Аллейн посмотрел в окно, за которым чуть виднелась развилка дорог, обледенелый склон и низкорослый куст, отбрасывающий угольно-черную тень.
— Забавно, — громко произнес чей-то голос.
У Аллейна мороз пробежал по коже. Он настороженно застыл на месте.
— Какого черта ты здесь делаешь? Носишься как угорелая кошка.
В круге желтого света началось какое-то движение. Мешки чуть сдвинулись с места.
— Скорей! Скорей!
Показалась рука.
— Сейчас встану. Спать, — произнес голос, растягивая слова. — Потом в нем зазвучала печаль: — Умереть. Уснуть. Продолжай, черт возьми. Встать! О Господи. Я чертовски устал.
Аллейн осторожно двинулся к Фабиану.
— Вы только помешаете, — со смешком сказал тот. — Это не прибавит вам популярности.
Аллейн остановился.
— Наш старина, — с симпатией произнес Фабиан, — нашел эту проклятую штуку.
— Привет! — снова заговорил он через минуту. Потом с отвращением добавил: — Тери! О Господи! Лучше бы я этого не видел. Глупый старик.
Фабиан приподнялся и сел. Быстро подойдя к нему, Аллейн опустился на колени.
— Все в порядке. Вам лучше лечь, — сказал он.
— Да, но зачем так бежать? Там что-то случилось?
— Где?
— Вы слышали, что она сказала? Это не прибавит вам популярности. Где она была?
— У лавандовой дорожки, — ответил Аллейн.
Глаза Фабиана были открыты, но смотрел он куда-то мимо Аллейна, отчаянно хмуря брови.
— А кто ее нашел?
— Дядя Артур.
— Вы свое дело знаете. Я не мог… Как же я устал. Я брошусь в море. Это проклятое пианино. Хоть бы он заткнулся. Выше знамена, черт побери! Встать!
Не спуская взгляда со стропил, Фабиан оттолкнул Аллейна.
— Вперед, ребята! — завопил он. — Не дрейфь. Все за мной!
Аллейн попытался его успокоить, но Фабиан так разбушевался, что пришлось применить силу, рискуя быть сбитым с ног.
— Я же тебе помочь хочу, осел, — проворчал Аллейн.
— Думаешь, я немца не отличу, если увижу, — продолжал Фабиан задыхаясь.
Он вдруг ударил Аллейна в челюсть, подбежал к стене и попытался взобраться на нее по балкам. Аллейн обхватил его за ноги. Фабиан вдруг осел, и они вместе упали на пол. К счастью, Фабиан оказался наверху.
«Слава Богу, что опять не треснулся головой», — обрадовался Аллейн и стал выбираться из-под Фабиана.
Тот лежал неподвижно, тяжело дыша. Аллейн, который сам еле держался на ногах, принялся укрывать его.
— О, Урси, божественная дурочка, — печально произнес Фабиан. Вздохнув, он повернулся на бок и сразу же заснул.
— Если это потеря памяти, то в ней есть определенная система, — пробормотал Аллейн, потирая подбородок.
Подойдя к проему, он отдернул мешковину и высунулся наружу. В голове у него гудело.
«Черт бы побрал этого парня, — уже с раздражением подумал он. — Хотя, что с него взять, он ведь не в себе. Похоже, когда у него припадок, он ведет себя одинаково. Может это быть уликой или нет? Он всегда куда-то лезет. На борт корабля. На ворота. По палубной лестнице. Тогда на что он лез в огороде?»
Аллейн посмотрел вниз на темный силуэт дома. За ним, чуть справа, копьем вонзался в звездное небо огромный пирамидальный тополь.
«Это случилось где-то рядом с огородом, — продолжал рассуждать Аллейн. — Он сказал, что его брюки были в грязи, а сам он лежал под деревом. Господи, что толку от брюк, вымазанных год назад».
В голове больше не гудело, но было адски холодно. Аллейна била дрожь.
— К утру совсем расклеюсь, — пробормотал он и отступил в темноту сарая.
Вокруг было так тихо, что даже шум реки Мун, которая, вырвавшись из ущелья, во весь опор неслась к озеру, был бессилен нарушить это безмолвие. Он оставался за пределами восприятия. Но Аллейна интересовал совсем другой шум. Со стороны дороги послышались чуть различимые скользящие шаги, сменившиеся глухим звуком падающего тела. Он вспомнил, как они с Маркинсом скользили и падали на обледенелой земле. Потом что-то звякнуло.
«Это ограда. Сейчас кто-то появится на дороге. Интересно, кто?» — подумал Аллейн.
В этот момент у барака зазвенели цепи, и собака, рванувшаяся с привязи, огласила окрестности заливистым лаем. Раздался сердитый мужской голос:
— Тихо, Джок! Лежать! А то взгрею как следует.
Цепи снова загремели, и проволочная ограда ответила им слабым металлическим эхом. Рядом с пристройкой запрыгал свет.
— Проклятие! — выругался Аллейн. — Всегда кто-нибудь помешает.
X. Ночное происшествие
1
В сарай вслед за Маркинсом вошли Томми Джонс и Клифф. Они остановились у входа, сощурившись от света лампы. Томми угрюмо посмотрел на Аллейна.
— В чем дело? — спросил он.
— Вот, посмотрите.
Томми прошел вперед.
— Это Фабиан, — громко произнес Клифф.
— Да, — подтвердил Аллейн.
— Что с ним? — повернулся к Маркинсу Клифф. — Почему вы сразу не сказали, что это Фабиан? Что вам мешало?
— Приказ, — коротко ответил Маркинс, и Томми Джонс недобро взглянул на Аллейна.
— Чей приказ? У него опять припадок? Или он умер? — допытывался Клифф, постепенно повышая голос.
— Нет, не умер, — ответил Аллейн.
Клифф подошел к Фабиану и опустился на колени.
— Не суйся туда, — остановил его отец.
— Я хочу знать, что с ним случилось. На него кто-то напал?
— Его ударили по голове железным клеймом, — объяснил Аллейн.
Клифф вскрикнул. Отец положил ему на плечо руку.
— Я ему ничего не скажу, когда он придет в себя. И запомните, потому что это важно: у него был сильный шок, а нам надо услышать от него, что произошло. Поэтому никому ничего не говорите.
— Клеймом? Ну надо же, — задумчиво произнес Томми Джонс.
Он посмотрел в угол, где обычно лежало клеймо.
— Оно было не там, — быстро сказал Клифф. — Его оставили у пресса.
— А где оно сейчас? — осведомился Томми Джонс.
— Спрятано в надежном месте, — ответил Аллейн.
