— Спешу сообщить, что все улажено, мой дорогой друг, — с улыбкой усаживаясь за карточный стол, сказал Монморанси. — Вы получите хорошую скидку. Я запросил пятнадцать процентов, сошлись на двенадцати. Совсем неплохо, как вы считаете?
Простодушный чернобородый гигант был настолько поражен бескорыстной помощью, что на мгновение утратил дар речи.
— Двенадцать процентов, — пробормотал он наконец. — Но ведь это намного больше, чем я ожидал! Я надеялся на пять процентов, в лучшем случае — на десять. Чем я заслужил такую заботу? Это выше моего понимания.
— Да что там понимать, мой дорогой Вэленс, просто вы хороший партнер и приятный человек, — с сияющим видом объяснил щеголеватый аристократ. — Кроме того, наши ювелиры всегда заламывают непомерную цену, с учетом того, что клиент все равно начнет торговаться. Так что в нашем случае, приятель, мы всего лишь добились справедливости. Ведь в стоимость заранее заложена будущая скидка. Да и потом, чего бы стоил весь этот мир, если бы мы не могли время от времени оказывать друзьям маленькие услуги?
— Вы в самом деле так думаете, сэр?
— Однако было бы лучше, — продолжил миниатюрный маркиз, — если бы я сам — с вашего позволения, конечно, — забрал ожерелье и принес его вам. О скидке договаривался мой кузен, поэтому мне будет проще, чем вам, общаться с продавцом. В этом случае они уже точно не смогут «зажать» скидку, как это у них называется.
Что-то меньшее, чем подозрение, но большее, чем простое сомнение, мелькнуло в глазах австралийца.
— Значит, я должен выдать вам наличные или выписать чек, чтобы вы могли расплатиться с Ренье?
Возможно, Вэленсу не пришло в голову, что этот человек, с которым он совсем недавно познакомился за карточным столом, намерен его обмануть. Однако именно такое впечатление создалось у всех присутствующих. Словно сбитый с толку простодушием приятеля, щуплый маркиз Монморанси откинулся в кресле и по-мальчишески расхохотался.
— И думать об этом забудьте! — вымолвил он наконец. — Нет, мой дорогой Вэленс, я выпишу свой чек. Это самый лучший способ сохранить скидку. Мой кузен не сможет отказаться от своего обещания, о нем теперь знает слишком много людей. Когда я вернусь в отель с ожерельем, вы просто компенсируете мои расходы, заплатив на двенадцать процентов меньше той цены, о которой поначалу договаривались. Это будет по-честному?
Дородный австралиец совсем растерялся, испытывая одновременно и чувство благодарности к новому другу, и раскаяние в том, что подозревал его в злом умысле.
— Это будет не только честно, сэр, но и крайне любезно с вашей стороны. Могу я спросить, как вы предпочитаете получить деньги?
Маркиз помедлил в нерешительности:
— Как вам будет удобнее. Хотя должен признаться, что, выписав чек на такую сумму, я не возражал бы против компенсации наличными. Монетами расплачиваться проще и быстрее. По крайней мере, не приходится опасаться того, что банк не примет ваш чек из-за недостатка собственных фондов!
Все засмеялись, оценив абсурдность подобной ситуации.
— И все же, — сказал Вэленс, стараясь загладить вину за невольное подозрение, — почему бы мне просто не выдать вам чек или наличные, чтобы вы передали их Ренье?
Маркиз ослепительно улыбнулся и развел руками:
— Вы не заплатите ни цента до тех пор, пока ожерелье не окажется у вас в руках, сэр. Я настаиваю на этом. Кроме того, представьте: вдруг по дороге на меня нападут грабители?
Присутствующие опять развеселились, услышав о возможности такого примитивного преступления на улицах современного Вест-Энда.
— Прямо не знаю, что и думать, — тихо пробормотал Вэленс. — Я и не мечтал встретить в Европе подобное дружеское участие.
Несмотря на строгие инструкции, полученные от Холмса, Лестрейд тем вечером прервал наблюдение за Вэленсом, едва тот отправился спать. Вместо этого сержант проследил за маркизом Монморанси. Стройного аристократа в кремовом полотняном костюме с розой в петлице, лимонном жилете, коротких гетрах, замшевой шляпе и лакированных туфлях было легко разглядеть в любой толпе. Он не взял кеб, а быстро зашагал сначала мимо клубов Пэлл-Мэлл, затем по широкой и элегантной Сент-Джеймс-стрит, дальше по Пикадилли и, наконец, свернул на Бонд-стрит.
Монморанси остановился возле старомодной, с лепными украшениями, витрины магазина Ренье, наблюдая за тем, как продавец перед закрытием собирает драгоценности на бархатных подушечках. Прежде чем на окно опустилась металлическая решетка, маркиз проскочил внутрь и о чем-то поговорил с продавцом, одетым в двубортное пальто. Через несколько минут он вышел и направился назад к «Чаринг-Кроссу».
Если у Лестрейда и были какие-то подозрения насчет этой покупки, они рассеялись, когда Монморанси настоял на том, что не возьмет денег, пока не доставит ожерелье. К тому же он честно и прямо сообщил Вэленсу о своем визите. Вечером в курительной комнате игроки снова уселись за карточный стол, и Лестрейд услышал, как маркиз сказал австралийцу:
— Я заходил сегодня к Ренье. Никаких трудностей с покупкой не будет. Если желаете, напишите продавцу записку, подтверждающую, что вы доверяете мне расплатиться и забрать товар. Что же касается скидки, то можете считать, что разница в цене уже лежит в вашем кармане.
Вероятно, все так и было на самом деле. Они играли в баккара, и к концу вечера Вэленс лишился двадцати фунтов. Прежде он часто выигрывал и не мог, конечно же, позавидовать незначительному успеху своего благодетеля. По совести сказать, жульничества Лестрейд не заметил. Он был наслышан о самом распространенном трюке в баккара, когда нечестный игрок прячет в рукаве лишнюю карту, чтобы в нужный момент использовать ее и повысить ставку. Но ничего похожего на сей раз не наблюдалось.
Лестрейд окончательно поверил бы в добропорядочность маркиза Монморанси, если бы не то странное любопытство, заставившее аристократа тайно проникнуть в номер друга и осмотреть окурки в пепельнице.
На следующий день Майкрофт Холмс встретил сержанта, сидя за широким столом перед окном, выходящим в Сент-Джеймс-парк. Он отнесся к отчету Лестрейда с подчеркнутым безразличием.
— Всякий согласится, что человек, играющий в карты ради обогащения, заслуживает того, чтобы обчистили его карманы, — заметил советник правительства. — А с ожерельем все ясно: эта дружеская услуга понадобилась маркизу для того, чтобы Вэленс чувствовал себя обязанным. Тогда он останется за карточным столом даже после крупного проигрыша. Нравится это ему или нет, они ведь стали постоянными партнерами? Осмелюсь предположить, что мой брат вряд ли поддержал бы меня в этом вопросе. Кстати сказать, он снова интересовался пальцем Вэленса.
— Палец как палец, — недовольно проворчал Лестрейд. — Ничего особенного в нем нет и быть не может.
Майкрофт Холмс поднял свое большое тело из-за стола и тряхнул головой, как собака, выходящая из воды:
— Нет, может. Если мой брат просит обратить на что-то внимание, не сомневайтесь: это неспроста. Однако я не могу больше заниматься вашим делом. Так же как ответить на вопрос относительно окурков. Хедив
[56]
Египта только что объявил войну Абиссинии, Британия тоже может оказаться втянутой в конфликт. Кроме того, турки устроили резню в Болгарии, и теперь у нас наверняка возникнут осложнения с русскими и с Германской империей. Вы с моим братом должны понять, что у меня сейчас хватает забот поважнее, чем ваши пальцы и окурки. Всего хорошего.
