– Подожди. Это еще не все, – остановил его Иванович. – Съемки продолжились. На очереди – эпизод с артобстрелом. Я как раз на больничном тогда был, мне ребята пересказывали. Помощник мой что-то химичит, вдалеке раздается грохот. А оператор, армянин, все время недоволен: «Что это за взрыв?! Мощнее нужно!» Тот опять химичит со взрывчаткой – и снова слышит крик оператора. Ну и в результате пиротехник сделал ему помощнее. Раздался ужасный грохот, столб огня и дыма взмыл высоко в небо. Через какое-то время дым и пыль рассеялись. Все смотрят, а оператора нигде нет. Только в близлежащем поле четко заметная просека. Народ пошел по ней и видит в конце оператора с округленными от ужаса глазами. С каким-то рваньем вместо рубашки, а на голом торсе у него – обгоревшие густые волосы. Вот такая история, – закончил старик.
Гена с Богданом широко улыбнулись.
– Ладно, давайте ближе к делу. Чего пришли-то? Ведь не байки мои слушать.
– Да, конечно, – начал Князев. – Дело такое – у нас недавно убили друга, обстоятельства дела довольно мутные. Менты морозятся. Вот мы решили разузнать, что к чему. Его звали Петр Выгодин. Вы его случайно не встречали в последнее время?
– Петю? Конечно, видел. Разговаривали мы с ним о всяком. Не знал, что с ним такое случилось. Да-а, жаль, хороший был человек.
– А о чем вы говорили, можете вспомнить? – загорелся Князев, глядя старику прямо в глаза.
– Знаете, когда он ко мне пришел, я сначала не понял, чего он хочет. Какой-то нервный был, видно, что мало спал. О проседании грунта говорил, потом про мою работу в НИИ, про склады на территории воинской части, про ящики со списанной аппаратурой.
– Да-да. Мы про это тоже знаем. Может, вы в курсе – что такого могло остаться на тех складах, что может быть связано с просадкой зданий?
– Странно, – старик удивленно посмотрел на Князева с Солоухиным. – Он у меня спросил то же самое, чуть ли не слово в слово.
– И что вы ему ответили? – хором спросили капитан с Богданом.
– В общем, так. Когда я работал в НИИ, еще при Советах, там активно разрабатывалось создание идеальной мины. Суть заключалась в том, что после ее взрыва не оставалось бы ничего. Никаких улик, по которым можно было бы ее идентифицировать. Обычно ведь как – детонирует заряд внутри мины. А тут ставилась задача, чтобы детонировал еще и корпус.
– И какая конечная цель разработок? – тихо спросил Солоухин.
– Очень простая – диверсия в глубоком тылу врага. Представьте себе: ни с того ни с сего в городах вдруг начинают обрушаться здания. Поднимается страшная паника. Мы провели несколько испытаний. Мины ставились в подземных коммуникациях под фундаментом. После взрыва в земле образовывалась полость, грунт проседал. Все выглядело как природная катастрофа.
– Что-то мне это напоминает, – задумчиво произнес Князев.
– Не знаю, о чем вы, но, насколько я знаю, испытательную партию мин уничтожили в середине девяностых. Тогда как раз в самом разгаре была первая чеченская война, и руководство опасалось, что оружие может оказаться не в тех руках.
– А можете описать, как она выглядела? – Князев достал из пачки очередную сигарету и закурил.
– Ну как вам сказать. Смотрите.
Старик поднялся, взял с земли кусок доски и принялся что-то чертить на песке.
– Вот эта мина, по форме похожа на цилиндр. Вот здесь снимается крышка. Тут выставляется таймер. Вот тут несколько проводов. Чтобы отключить мину, нужно их отсоединить в определенной последовательности.
– Ничего не разберу. Нарисуйте лучше тут. – Князев достал из рюкзака блокнот с ручкой и протянул их старику.
Юровский сел за стол и принялся чертить и объяснять заново. Капитан и Князев стояли рядом, нависнув над сидящим за столиком стариком, и внимательно его слушали. Закончив, он положил ручку и откинулся на спинку пластикового кресла.
– Вот и все. Больше мне нечего вам рассказать. Вообще-то вам и так повезло. Я, кажется, последний из тех, кто работал по этой тематике. Остальные либо умерли, либо живут за границей.
Обратно Князев и Солоухин возвращались молча, переваривая услышанное. Если сложить одно с другим, то получалась довольно опасная картина. Иванович сказал, что, возможно, мины уничтожили. А если нет и с их помощью нечистые на руку дельцы уничтожают в городе старинные здания исходя из своих чисто меркантильных интересов? Сидевший за рулем Богдан, морща в задумчивости лоб, пялился вперед на дорогу и нервно кусал нижнюю губу.
* * *
Маша сидела в своей комнате в доме отца, склонившись над конспектами и учебниками, но сконцентрироваться на изложенной в них информации никак не получалось. Голова была забита совершенно другими мыслями. Монастырь, казармы, таинственные сектанты, оказавшиеся обычными подростками, играющими в тайное общество… За последние сутки с ней произошло столько, сколько не случалось за все предыдущие годы. Ведь как она жила раньше? Учеба, книги, общение с учителями и немногими подругами. В ее городке даже приличной дискотеки не было – пара-тройка каких-то мажорных клубов с заоблачными ценами за вход или бани для девушек, желающих «заработать». А теперь что ни день – то приключения. Сначала нашелся отец, потом эта история с бывшим госпиталем…
Маша еще раз прокрутила в голове последние события и вспомнила, что ее больше всего озадачило. Это были целехонькие казармы рядом с монастырем. И это при том, что она видела накануне у отца проектную документацию их глобальной реконструкции. Как такое может быть? Неужели ее отец один из «этих», кто ради денег готов снести что угодно? Маше не хотелось в это верить. Обрести отца, заботливого, обеспеченного, всегда готового помочь, и вдруг понять, что он оказался бездушным дельцом? Нет, возможно, есть какое-то другое объяснение. Девушка тут же решила проверить это. Она понимала, что этот вопрос будет ее мучить, пока она не найдет на него ответ.
План был очень прост – забраться в отцовский кабинет и порыться там в его бумагах и компьютере. Хоть Диваков и запретил Маше заходить туда, однако, как говорится, запретный плод и сладок, и приятен. Отец еще рано утром уехал по делам, жена должна была вернуться с отдыха на Сейшелах только через неделю. Правда, в доме, в специально оборудованной комнатке, постоянно находился охранник. Первым делом нужно было зайти туда к нему под каким-нибудь предлогом и удостовериться, не установлена ли в кабинете камера видеонаблюдения. Маша уже успела заметить, что вокруг дома их было натыкано много. Очень не хотелось потом оправдываться перед отцом, почему она пробралась в кабинет и рылась в его документах. Кроме охранника, здесь периодически появлялись нанятые отцом уборщица и садовник. В связи с этим тоже нужно было быть осторожной, чтобы они не заметили, как она заходит в кабинет.
Маша вышла из комнаты и спустилась вниз, в гостиную, прошла на кухню. Приготовив несколько бутербродов с колбасой и сыром, красиво уложила их на тарелку и двинулась в дальний конец дома, где располагалась комната охраны. Остановившись у двери, она несколько секунд прислушивалась, после чего легонько постучала.
