– Да, это мое имя, – сдерживаясь, по-русски ответил генерал. – А ваше? Кто вы и с чем пожаловали?
– Я Пушкин, – с улыбочкой, прозрачно намекающей на степень правдивости данного утверждения, сообщил турист, – Александр Сергеевич. А с чем я пожаловал, во многом зависит от вашего поведения, амиго. Мне поручено действовать по обстановке, а обстановка, насколько я вижу, не блещет.
– Боюсь, проникновение сюда было последним вашим действием, – сказал генерал. – Я имею в виду, самым последним, что вы сделали в этой жизни.
– Как всякий живой человек, я тоже этого опасаюсь, – объявил рассевшийся за столом наглец. – Но, если вы тверды в своем намерении меня убить, выслушайте добрый совет: вы сэкономите кучу сил, нервов и времени, а заодно и патрон тридцать восьмого калибра, прострелив не мою, а свою собственную голову. Потому что, если через полтора часа меня не увидят в условленном месте, ваша манера разъезжать с ветерком в открытой машине приведет вас к такому же концу, какой постиг Джона Кеннеди. Кстати, вы очень правильно поступили, что сразу приехали сюда. Реши вы хорошенько выспаться перед нашей встречей, я бы вас точно не дождался.
Он согнул указательный палец, спустив воображаемый курок, и дернул рукой, имитируя отдачу, после чего вынул изо рта окурок и энергично раздавил его об крышку стола – вернее, прямо об лежащую на столе ведомость.
– Не обращайте внимания, – дружелюбным тоном посоветовал он и смахнул испорченную ведомость на пол, – все равно эта бумажка уже никому не пригодится. Очень скоро от этого места не останется камня на камне.
– Вы слишком много на себя берете, – холодно сообщил сеньор Алонзо. – Не думайте, что меня можно испугать пустыми угрозами.
– Почему же пустыми? – возразил Глеб Сиверов. – Вы не господь бог, не император Латинской Америки и даже не президент Венесуэлы, а самый обыкновенный мошенник в генеральском мундире. Причем мошенник настолько бесталанный, самонадеянный и глупый, что ухитрился практически полностью провалить верное, прибыльное дело. Вы сидите по уши в выгребной яме и до сих пор даже не подозреваете об этом. А между тем вонь, которую вы подняли, уже распространилась по всему свету, достигнув и Москвы, и Вашингтона. Вас обвели вокруг пальца два обыкновенных танкиста, один в чине майора, другой – капитана, а вы продолжаете корчить из себя шишку на ровном месте!
– Может быть, вы перестанете, наконец, говорить загадками? – еще холоднее осведомился сеньор Алонзо. – Для человека, у которого есть ко мне не терпящее отлагательств дело государственной важности, вы слишком много болтаете языком, а информации не даете.
– Зато вы по части информативности давно переплюнули крупнейшие новостные агентства мира, – заявил Глеб. – Как вы могли поверить, что два опытных танкиста, два испытателя с огромным стажем работы неспособны заменить обыкновенного механика-водителя? И кто, скажите на милость, надоумил вас устроить им экскурсию в этот цех? Всего две небольшие, казалось бы, ошибки, и что мы имеем?
– Кто это – «мы»? – надменно уточнил генерал Моралес.
– Меня прислал ваш российский партнер, – сказал Глеб, – господин Полунин. Не надо округлять глаза, Моралес, вы отлично знаете, кто такой Рудольф Витальевич Полунин, и вряд ли он, договариваясь с вами, пользовался псевдонимом или услугами третьих лиц. Во всяком случае, будь это так, он бы меня предупредил…
– Гм, – сказал сеньор Алонзо. – Ну, предположим, что мне известно имя этого господина. И что же он поручил мне передать?
– Передать? Кроме того, что вы болван, пожалуй, ничего. Я пришел за документацией по «Черному орлу», амиго. Отдайте мне ее, и я, так и быть, позволю вам и дальше коптить небо – так долго, как это у вас получится.
– Документацию? Только и всего?
– Ваша ирония неуместна, Моралес. Повторяю, вы провалили дело. Благодаря вашей самоуверенной тупости американцам теперь известно не только то, какую продукцию на самом деле выпускает этот завод, но и точное местоположение подземных цехов. Им известно, что в действительности представляет собой объект под кодовым названием «Гнездо орла», вы своими руками рассекретили собственную дезинформацию. Вы конченый человек, амиго, и все, что вам осталось, это бежать настолько далеко и быстро, насколько сумеете. Через несколько дней, часов, а может быть, и минут это место подвергнется ракетному удару, и документация, которую еще можно выгодно продать, просто-напросто превратится в пепел.
– И только на этом основании я должен вот так, запросто, отдать ее вам?
– Вам она точно не пригодится, – заверил Глеб. – Новый завод вы, лично, не построите, да и вообще… Вообще, амиго, единственный способ не отдать мне эти бумаги состоит в том, чтобы меня убить. А о последствиях этого поступка вы уже предупреждены: троньте меня пальцем, и вы труп, которому не нужна ни документация по Т-95, ни деньги, которые за нее можно получить. Словом, выбор за вами, и он невелик: либо вы отдаете бумаги, и мы расстаемся друзьями, либо вы их не отдаете, и тогда вы – покойник. Возможно, я тоже, но разве вам от этого легче? Ну давайте, зовите ваших головорезов! Что они торчат там, как семейка подосиновиков?
– Подосиновиков?
– Это такой гриб с красной шляпкой, – объяснил Глеб. – Когда гриб совсем молодой, и шляпка еще не раскрылась, она очень похожа на глубоко натянутый красный берет.
– Будьте вы прокляты, – пробормотал сеньор Алонзо. – Может быть, вас и в самом деле пристрелить?
– Как хотите, – сказал Сиверов. – Только решайте поскорее. Я не шутил, когда говорил об угрозе ракетно-бомбового удара. Как знать, возможно, ракеты уже на подлете!
– Они не посмеют, – без особенной уверенности сказал генерал.
– Это почему же? – удивился Слепой. – А что, если не секрет, их остановит? Чем вы их напугаете, чем накажете – подадите в суд? Швырнете в Обаму ботинком? Расскажете всему миру, какой именно объект они уничтожили?
– Не понимаю, зачем вам нужны эти бумаги, – проворчал сеньор Алонзо. – Можно подумать, они существуют в единственном экземпляре!
– Нет, конечно, не в единственном, – согласился Глеб. – На том же Уралвагонзаводе, если поискать, наверняка найдется парочка копий. Но кто станет этим заниматься? И зачем так рисковать, когда есть ваш экземпляр, который, повторяю, вам абсолютно не нужен и вот-вот погибнет?
– А с чем останусь я?
– С опытным образцом на полигоне, который тоже можно продать, и недешево. Кроме того, я уполномочен предложить вам десять процентов выручки от продажи документации.
– Десять процентов – это мизер, – заметил генерал.
– Во-первых, не такой уж это и мизер. Во-вторых, вы, на мой взгляд, не заработали и его. А в-третьих, если вам угодно торговаться, позвоните Рудольфу Витальевичу и говорите на эту тему с ним. Я – простой исполнитель, мое дело забрать бумаги и доставить их… не важно, куда именно.
– Не понимаю, – объявил генерал. – У вас концы с концами не сходятся. Если вас прислал Руди, зачем понадобилась эта эскапада в Каракасе? Зачем вы проникли на завод? Подозреваю, что и на вилле под видом агента ЦРУ тоже побывали вы. Зачем?
