– Если мы предполагаем, что Ребекку и найденного вчера мужчину убил один и тот же человек, Хокан Нильссон не подойдет, – заметил Петер. – Его еще и на свете не было, когда произошло то, старое убийство.
– Я тоже об этом думал. Но мы пока слишком мало знаем, чтобы исключить его. Он может иметь связь со старым убийцей, который нам неизвестен. Надо взять у него образцы ДНК для анализа и сравнить с ДНК зародыша, если это возможно. Если он – отец ребенка, то у нас достаточно оснований для задержания.
– Что мы сделаем, если он откажется сотрудничать?
– Если он не пойдет на анализ добровольно, свяжемся с прокурором. Как уже известно, Ребекка была беременна и выражала тревогу, что отец не позволит ей избавиться от ребенка, хотя сама намеревалась это сделать. Мы знаем также, что Хокан и Ребекка занимались сексом и что Хокан хотел бы стать отцом. Этого достаточно. И даже более чем. Правда, должен признать, мне все труднее представить этого парня в роли убийцы.
– У нас есть другие версии?
– В свете обнаружения второго тела сведения о том, что Ребекка торговала сексуальными услугами через Интернет, приобретают больший вес, чем ее беременность. Попытайся размотать этот клубок, – возможно, за этим стоит давняя история, в которую впишется и второй труп.
Петер пробежал глазами записи в своем блокноте.
– Отвергнутая подружка, которая так и не успокоилась.
– Я хотел поручить Фредрике заняться ею.
В этот момент Фредрика появилась в дверях:
– Кем я должна заняться?
– Бывшей подружкой Ребекки, Даниэллой. Кстати, доброе утро.
– Доброе утро.
Фредрика перебирала голубую шаль, накинутую на плечи под курткой.
– Кто-то должен посмотреть и ее вещи.
– На каких основаниях? – Алекс взглянул на нее с сомнением. – У нас уже есть копии всего, что оценивалось как представляющее интерес, когда мы изучали материалы два года назад.
– По-моему, немалая часть информации была попросту отброшена. – Фредрика сдвинула брови. – Меня это поразило еще вчера. Например, я не нашла списка учебной литературы у нее дома. Никаких конспектов и заметок.
– А зачем они тебе?
– Она была студенткой, когда исчезла. Это означает, что бо́льшую часть суток она проводила на лекциях, за зубрежкой, в общении с однокурсниками. По словам Алекса, она писала дипломную работу, но я не нашла и намека на тему диплома.
Алекс провел рукой по волосам и заговорил, тщательно выбирая слова:
– Как я уже говорил вчера, мы беседовали с ее научным руководителем. Он объяснил, на какую тему она писала работу, однако, по правде говоря, мы не сочли ее интересной. Мне кажется, она писала о судьбе и приключениях детской писательницы Теа Альдрин, если это имя тебе о чем-нибудь говорит. – Он пожал плечами. – Сама тема не позволяла построить каких-то интересных версий. Поэтому мы оставили ее в стороне.
– Если не возражаешь, мне хотелось бы еще раз изучить этот вопрос, – сказала Фредрика. – Теа Альдрин была, мягко говоря, неоднозначной фигурой.
Алекс подавил вздох. Сколько таких дискуссий было у него с Фредрикой?
– Займись, если будет время. В первую очередь тебе стоит допросить бывшую подружку. Все остальное – завтра.
Фредрика ушла в свой кабинет, Петер остался у Алекса.
– Я начну с того, что заберу Хокана для анализа, потом займусь слухами на сексуальную тему.
– Давай, – сказал Алекс. – Надеюсь, судмедэксперт поторопится. Мне позарез нужна личность второго трупа.
Повторный визит Петера с коллегой явно раздосадовал Хокана Нильссона.
– Зачем вам моя ДНК?
– Ребекка была беременна, и мы пытаемся установить отцовство.
– Беременна? – Хокан побледнел. – Об этом вы мне вчера ничего не сказали.
Голос его звучал надрывно, глаза округлились.
– Ты был не в курсе? – Голос Петера звучал жестче, чем накануне.
– Нет.
Трудно было сказать, лжет он или говорит правду.
– Вы думаете, что это сделал я?
Хокан старался принять уверенный вид, однако в каждом его движении сквозила нервозность.
– Мы ничего не думаем. И предпочли бы и дальше о тебе не думать. Это значит, что мы хотим провести анализ и вычеркнуть тебя из списка подозреваемых.
– Мне надо на работу. Я могу прийти позже?
– Нет, лучше всего тебе будет пойти с нами прямо сейчас. Позвони на работу и предупреди, что задержишься. Скажи, что помогаешь полиции в расследовании дела. Работодателям такое обычно нравится, – мягко добавил он, склонив голову набок.
Хокан посмотрел на него долгим взглядом и взял бумажник и ключи.
– На самом деле не имеет никакого значения, кто отец ребенка, – сказал он. – Вы уже проверяли мое алиби и убедились, что я ни при чем.
– Насколько я помню, в тот вечер, когда пропала Ребекка, ты был на многолюдном собрании. Кто хватился бы тебя, если бы ты ушел на несколько часов?
Поскольку Хокан не ответил, Петер посмотрел на него. Вид у того был расстроенный и обиженный.
– Это была не вечеринка, а ужин с группой кураторов. Мероприятие на целый день. Ребекка тоже должна была участвовать, но она так и не появилась.
– Вы поссорились? – Петер наморщил лоб. – Может быть, поэтому она не пришла?
– Я уже отвечал на этот вопрос вчера. – Хокан сорвал с вешалки куртку. – Вы думаете, что все это вертится вокруг меня. Вам станет стыдно, когда вы узнаете, насколько ошибались.
– Наверняка, – ответил Петер.
Фредрика поехала на задание с новой коллегой, инспектором криминальной полиции Сесилией Турссон. Сесилия вела машину, а Фредрика заняла место пассажира.
– Ты ведь только что вернулась на работу? – спросила Сесилия.
– Вчера.
От управления до парка Тегнерлунден, возле которого снимала квартиру бывшая подружка Ребекки, ехать было недалеко. Город казался таким прекрасным под ярким голубым небом – Стокгольм был в своем самом лучшем убранстве.
– Так это у тебя ребенок от женатого мужчины?
Фредрика оцепенела. Какого черта?
– Нет. И если у тебя есть еще вопросы о моей личной жизни, то предлагаю помолчать.
– О боже, прости, я не знала, что это такая щекотливая тема.
В салоне повисла тишина. Фредрика принялась глубоко дышать, чтобы не выйти из себя. Она прекрасно понимала, что народ интересуется ее личной жизнью. Но надо же проявлять хоть немного такта! Сама она вела бы себя по-другому. Во всяком случае, ей так казалось.
– Вот ее дом. – Сесилия уверенно припарковала машину у тротуара.
