— Что с Камнем нужно сделать? — Маркел зыркнул на Сингапура.
— Мочить его надо…
— И кто этим займется?
— А нам сейчас до него? — удивленно повел бровью Вова.
— Что Камень делал на водочном заводе? — Маркел снова глянул на Мансура.
— Он сказал, что это его завод. Он его основал.
— Основал, а друзья-партнеры его кинули. Что он там делал?
— Я так понял, на завод жетоновские наехали. Там Елизаров был, он помогал нам. Он сказал, что жетоновские его партнера сильно избили. В реанимации он… А Елизаров этот Камня позвал, чтобы от жетоновских отбиться. Он-то думал, что жетоновские надолго…
— Елизаров позвал Камня, тот пришел, привел своих бойцов. Знаешь, как это называется? Камень взял завод под свою крышу, так это называется!
— Да нет, Елизаров сказал, что платить нам будет. Правда, планку сбивать стал. Хорошо бы, говорит, пятнадцать процентов.
— Торгуется, гнида! — вскипел Маркел. — Почуял силу за собой, и сразу торговаться! Хрена ему лысого, а не пятнашку! Тридцатник ему задвинем! Пусть Пашу напрягает. Забьем Паше стрелку, там его и завалим.
— У них стволы, — покачал головой Сингапур. — И стрелять они умеют, и убивать. Может, у них есть реальные снайперы?
— И что ты предлагаешь? — раздраженно спросил Маркел.
Псы кусали со всех сторон, и он уже не знал, как увертываться. И без того голова шла кругом, а тут еще Камень.
— Да не до него сейчас… — Маркел думал недолго, но напряженно. — Хорошо, завод пока не трогаем.
Пусть Камень пока поживет, а как только с Чистотелом и Жетоном будет покончено, Маркел возьмется за этого выскочку. На этот раз никаких полумер.
Глава 18
Мороз, вьюга, и день с утра казался таким паршивым. А к вечеру распогодилось. Температура упала еще больше, ветер усилился, зато в душе запылал огонь, от которого тепло разнеслось по всему телу.
Война затянулась не на шутку, обе стороны несли потери — как в людях, так и в деньгах. Война — это прежде всего удар по бизнесу, и Маркел даже собирался заключить мир с Чистотелом и Жетоном. Он уже решил отдать одному Восточный район, а другому — Западный. И вдруг у него в руках оказался баран, которого нужно было принести в жертву госпоже Победе.
Мансур и его бойцы выследили Жетона и накрыли его на хате, где он прятался. Двух его бойцов замочили с ходу, а самого Сашу привезли на хату, где Маркел пережидал опасность. А тиски найти нетрудно.
Маркел не велел поднимать распятого под потолком Жетона, он просто крутанул ручку тисков. От боли Саша зажмурил глаза и скривил лицо, но даже не застонал. Маркел усиливал нажим до тех пор, пока не вырвал из его груди стон. Только тогда он крутанул ручку против часовой.
— Это тебе за Лену, — злорадно усмехаясь, сказал он.
Жетон глянул на него с ненавистью.
— Кто тебе сказал, что Лена — твоя? — спросил Маркел.
Жетон сплюнул в его сторону. Мучитель снова сжал щечки тисков. На этот раз он крутил ручку, пока Саша не потерял от боли сознание.
Тиски разжали, привели Жетона в чувство. Но для него все еще только начиналось. Маркел не собирался давать парню спуску. Слишком уж много зла причинил ему Жетон, чтобы даровать ему легкую смерть.
— Лена — моя, и я буду трахать ее, когда захочу. Ты будешь гнить в земле, а я буду с нею…
— Ненавижу! — не глядя на Маркела, зло процедил Жетон.
— Вот только святошу из себя корчить не надо. Сколько из-за тебя, урода, саврасовских пацанов полегло?
Счет на трупы шел с обеих сторон, в общей сложности погибло двадцать восемь саврасовских пацанов. И зеленый молодняк, и бывалые бойцы. А конца войны еще не видно. С Жетоном уже, считай, покончено, но Чистотел все еще держится…
— Это из-за тебя!.. Зачем Лену тронул?
— Тебя забыл спросить! — Маркел ударил Жетона в челюсть.
Он уже достаточно окреп для того, чтобы бить в полную силу.
Жетон был отличным бойцом и умел держать удар, но Маркел все-таки отправил его в нокаут. Жетон вышел из аута, и Маркел ударил его снова. На этот раз пленник отключился начисто, но его быстро привели в чувство.
Но ударить его Маркел не успел. В подвал вдруг ворвались вооруженные люди в масках. Он и понять ничего не успел, как сильный удар в живот согнул его пополам. Его сбили с ног, заломили руки за спину и сковали их стальными браслетами.
* * *
Кто бы мог подумать, что встреча с настоящими ментами может так обрадовать! Маркел думал, что его повязали ряженые менты, и даже успел попрощаться с жизнью. Он мог оказаться в промерзшей земле, но его доставили строго по адресу, в здание городского управления внутренних дел. Там его и выдернули на разговор к суровому дяде с непроницаемо дубовым лицом. Он был в гражданке, но Маркел еще пока мог отличить мента от штатского.
— Полковник Акаткин, областной РУБОП, — представился он.
— Старший полковник, — усмехнулся Маркел. — В смысле, страшный.
В области у него особых завязок не было, тем более в управлении по борьбе с бандитизмом. Но у него связи на городском уровне, и его должны были предупредить о предстоящем наезде свыше. Однако не предупредили. Это плохо, хотя вряд ли катастрофично.
— Страшный, не страшный, а на семь лет закрыть могу.
— За что? — нахмурился Маркел.
— За истязание. С применением пытки.
— Я ничего подобного не делал.
— Тебя, Маркелов, взяли с поличным.
— Чего ты хочешь, полковник?
— Я же сказал, закрывать тебя буду. На семь лет.
— Ты можешь меня закрыть, а можешь и не закрыть.
— Ну, шансы выйти сухим из воды у тебя есть, но я не думаю, что ты выкрутишься.
— А зачем выкручиваться? Давай договариваться, ты же для этого меня дернул?
— Я дернул тебя, чтобы посадить. Хватит, Маркелов, нагулялся.
— Сколько ты хочешь? — занервничал Маркел.
Уж очень его напрягал непроницаемо спокойный, заиндевелый взгляд полковника.
— Семь лет. Но согласен и на пять.
— А дальше что?
— А что дальше?
— Да здесь без меня такой беспредел начнется!
— Куда уж больше?
— Против меня всего два отморозка! С одним уже вопрос решен, и со вторым решат. На этом все и закончится!
— Если ты про Чистотела, то с ним уже закончили. Нет его больше. Оказал сопротивление при задержании, был убит.
— Ну, вот видишь, начальник!
— Что я вижу? Тебя, Маркелов, закроют. Жетона закроют. Чистотела больше нет. На этом беспредел и прекратится.
