— Такое забудешь! — хихикнула Буркова. — Я мужу свои пятнистые бока показала, про швею, к которой его мамуля меня отправила, рассказала. Миша взбеленился и приказал: «Никаких советов матери более не слушай».
— Можете сказать, как зовут портниху, и дать ее номер телефона?
— Конечно. Но зачем тебе? — удивилась Алена.
Я начала сочинять:
— Подруге посоветовали мастерицу, которая гениально шьет платья, и Маша собралась у нее подвенечный наряд заказать. Приехала к тетке, та стала показывать снимки своих работ, а среди них было ваше бюстье для благотворительного бала. Мария его сразу узнала, видела фото в журналах.
— Твоей подружке лучше купить готовое платье, — посоветовала Буркова.
— Снимок был вырезан из гламурного издания, и мы с Машей подумали, что, вероятно, портниха приврала ради рекламы, не шила она вам ничего.
— Хотите сравнить имя и телефон? — засмеялась Алена. — Погоди секунду.
Голос ее отдалился, затем снова стал громким.
— Валерия Анатольевна Храпкова, записывай ее номер.
Поблагодарив Алену, я набрала полученный номер и спросила:
— Могу я поговорить с Валерией Анатольевной?
— Слушаю, — тихо ответили из трубки.
— Ваш телефон мне дала Алена Буркова, хочу заказать у вас платье. Ох, простите, не посмотрела на часы. Не разбудила вас?
— Нет-нет, ничего. Но вынуждена отказать вам, я взяла работу и раньше ноября не освобожусь, — сообщила портниха.
— Ну и отлично. Ведь наряд мне потребуется весной, — заявила я.
— Ну… если так… Тогда ладно.
— Можно завтра к вам приехать. Утром?
— Зачем?
— Мерки снять.
— Лучше в ноябре.
— Я живу не в России, завтра вечером улетаю. Размеры запишете, а работать начнете, когда сможете.
— Потребуются примерки, — резонно заметила швея.
— Позвоните — я прилечу.
— Хорошо, — сдалась портниха, — завтра в полдень. Устроит?
— Более чем, — обрадовалась я и повесила трубку.
Ну, Фердинанд, посмотрим кто кого!
Глава 19
В семь утра меня разбудил шантажист.
— Примерила платье? — не поздоровавшись, осведомился он.
— Да, — коротко ответила я.
— Фото нашла?
Я продолжила в том же духе.
— Да.
— Делаешь прическу и макияж, на все — два часа, и жди звонка, — в телеграфном стиле сказал мой мучитель и бросил трубку.
Я раскрыла кофр, вытащила палетки с тенями-румянами и, тихо посмеиваясь, пошла в ванную. Ладно-ладно, Фердинанд, ты еще не знаешь, что тебя ждет. Сюрприз!
Ровно в указанное время я превратилась в девушку, одетую и причесанную по моде восьмидесятых прошлого века. Едва я закончила работу, как позвонил Фердинанд и приказал:
— Сделай селфи. Крупно сфоткай лицо, затем общий вид в полный рост и отправь, адрес сейчас получишь.
— Он у меня есть, — поспешила я с ответом, — вы присылали мне статью.
— Координаты изменились, — заявил Фердинанд. И не удержался от замечания: — Меньше говори, больше слушай, лучше будет.
Ну да, конечно, мерзавец всякий раз звонит мне с нового номера, небось накупил на «Горбушке» кучу незарегистрированных симок и завел десяток имейлов на несуществующих людей. Ничего, посмотрим, как тебе понравится моя внешность. Сколько времени понадобится Фердинанду, чтобы взбеситься от злости?
Звонок раздался через пару минут.
— Что у тебя на роже? — заорал мерзкий мужик.
— Где? — я прикинулась непонимающей.
— На щеке! — взвыл Фердинанд.
— Аллергия, — смущенно ответила я. — Прыщи неожиданно высыпали. В Москве из-за теплой погоды мятлик второй раз зацвел, а у меня на него всегда такая кожная реакция.
— Что? — завопил негодяй.
— Мятлик, — повторила я, — это растение такое, сорняк. В городе его специально не сажают, оно само везде пробивается. Обычно в начале лета от него пыльца летит, а в этом году второй раз цветение началось. Вот уже не повезло! У людей обычно кашель, насморк, глаза слезятся, а у меня прыщи по лицу.
— Гадина! Хочешь, чтобы статью про убийство Морозовой опубликовали в «Желтухе»? — зашипел Фердинанд.
— Нет, — всхлипнула я, — не хочу. Не ругайтесь, я ни в чем не виновата. Я же не нарочно заболела. Пыталась замазать высыпания, но они сквозь любой корректор проступают. Пожалуйста, не надо печатать материал, сыпь скоро пройдет.
— Когда?
— Через неделю точно.
— Нет! Даю четыре дня. Что хочешь делай, сожри все лекарства на свете, но чтобы одиннадцатого сентября лицо стало чистым. Если опять на морде такое дерьмо увижу, пожалеешь, что на свет родилась, — пригрозил мерзавец.
— Очень, очень, очень постараюсь! — застонала я. — Каждое утро буду ездить в салон на лазерную чистку, криотерапию и другие процедуры. Честное слово, скоро обрету прекрасную форму, ей-богу!
— Одиннадцатого сентября ты должна выглядеть один в один как девушка на фото, — ледяным голосом произнес Фердинанд. — Это твой последний шанс сохранить репутацию. Точка.
Из трубки понеслись частые гудки.
Я посмотрела в зеркало и послала воздушный поцелуй своему отображению. Оцените мою уловку. Я просто сложила несколько известных мне фактов и приняла правильное решение. О чем это я? Сейчас поясню.
Ранее в «Уютном уголке» жила девушка, похожая на меня. Она старательно маскировалась, правда, довольно примитивно — бейсболка, темные очки, бордовая помада. Именно для нее и было сшито голубое платье в белый горошек. Потом незнакомка исчезла из пансионата. Куда? Понятия не имею. Надеюсь, что с ней ничего плохого не случилось. Просто моя предшественница не захотела участвовать в непонятном спектакле, не пожелала нести куда-то пустую коробку и сбежала, бросив все свои вещи. То есть поступила прямо как Света Кузнецова. И тогда Фердинанд нашел меня.
По какой причине заменой ей стала я? Так ведь я до изумления похожа на блондинку с фотографии. Не знаю, почему, но Фердинанду нужна девушка именно с такой внешностью. Если я откажусь от участия в афере, негодяй опубликует лживую статью в «Желтухе». Но, если у меня слегка испортится мордочка, причем не по моей вине, мерзавцу придется отложить доставку порожней тары, и он не станет поднимать шум в прессе, потому что сообразит: незадача с личиком довольно быстро пройдет, испуганная Степа непременно потащится с коробкой, куда ей велят, просто это произойдет чуть позднее.
Я рассчитывала на недельную отсрочку, а получила всего четыре дня. Мало, но все лучше, чем ничего. Надо признать, что Фердинанд ушлый парень. Он раскопал историю смерти Тани Морозовой, переиначил ее на свой лад, договорился с каким-то журналистом, и тот накропал пасквиль. Еще шантажист дал денег продавщице из магазина на станции Васьково, чтобы та солгала перед камерой, уничтожив мое алиби. В общем, негодяй славно потрудился. Только он ничего не смыслит ни в макияже, ни в гриме, ему даже в голову не приходит, что я могу сделать с чужой или своей внешностью.
