– Евгения, вы очень кстати. К вам пришли, – выпалила Ирма Гавриловна, часто дыша.
– Ко мне?! – Женя так удивилась, что даже отступила на несколько шагов назад. – А кто?
– Какой-то молодой человек.
«Ну, конечно, это Венька Лаптев! – решила Женя. – Только почему он приехал прямо сюда? Первый раз в жизни. Вероятно, что-то случилось». Подавив внешние признаки волнения, она торопливо вошла в холл вслед за экономкой, которая сказала: «Вон он!» – таким тоном, будто речь шла о мерзейшем из земных созданий, которое следовало немедленно уничтожить.
На небольшом диванчике, обитом светлой кожей, сидел незнакомый Жене молодой человек бандитского вида и поигрывал золотым перстнем, надетым на толстый палец. Правда, перстнем его личный золотой запас не ограничивался. На запястье поблескивал массивный браслет, а в вырезе рубашки виднелась жирная, словно змея, цепочка.
– Вы ко мне? – пискнула Женя, не смея прогнать экономку, застывшую за спиной.
Вместо нее это сделал незнакомец. Завидев Женю, он резво поднялся на ноги и, махнув рукой в сторону Ирмы Гавриловны, сказал:
– Свободна, тетя!
И, уже обращаясь к Жене, расплылся в идиотской улыбке:
– Здрасте. Я Петр, секете?
Поняв, что Женя явно «не секет», он пошевелил бровями и пояснил:
– Ну, это, Петр. Скобкин. Ирка сказала, вам надо подсобить.
– Но я даже не знаю… – испугалась Женя. – Сейчас еще ничего не требуется.
В этот момент мимо них с высоко задранным подбородком, чеканя шаг, прошла Ирма Гавриловна, всем своим видом выражая презрение слуги богатых хозяев к негодному посетителю.
– Выйдем, покалякаем, – предложил Скобкин, махнув рукой в направлении двери. – А то у вас тут людно.
Жене ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Они вышли из дома и по мощеной дорожке прошли на дорогу. Здесь и Женя, и Скобкин почувствовали себя гораздо спокойнее.
– У меня сегодня свободный денек выдался, – пояснил он, доставая из кармана мятую пачку сигарет. – Я курну, ты не против?
– Курите, пожалуйста, – писклявым голосом разрешила Женя.
Черт знает что! Общаться с мужчиной, да еще распоряжаться им – такого с ней не приключалось даже во сне.
– Ты гляди не стесняйся, – заявил между тем добрый Скобкин. – Если надо чего расследовать, я подстрахую. Пушку с собой взял, так что все в ажуре.
В то время как он говорил, мимо них на приличной скорости пронесся серебристо-серый автомобиль, закидав обочину градом мелких камней. Женя успела разглядеть лысину шофера, обрамленную довольно длинными всклокоченными волосами. Ни с кем его не спутаешь. Хрюкин! «А что, если пойти ва-банк? – внезапно подумала она, воодушевленная присутствием Скобкина с пистолетом. – Напугать этого Хрюкина лобовой атакой? Он наверняка даже не подозревает о том, что кому-то стало известно о его связи с Яном. Я постучу, потом смело пройду в дом и потребую объяснений. Скобкин останется на шухере. Если Хрюкин накинется на меня, он придет на помощь».
Свой план она сбивчиво изложила брату новой подруги. Выслушав ее, тот хмыкнул и сказал:
– А пошли!
* * *
Между тем в доме Хрюкина поднялся настоящий переполох.
– Муж приехал! – сдавленно крикнула жена стоматолога, Маргарита Хрюкина. Это была красивая шатенка с глазами азиатского разреза и большим чувственным ртом, алчущим поцелуев. Мужчины пачками сходили от нее с ума. Если бы Маргарита была крепостью, желающих сидеть в осаде набралась бы целая армия. Однако, чтобы завоевать благосклонность красавицы, никаких особых усилий не требовалось. Сам стоматолог Хрюкин был всего лишь вывеской, призванной облагородить тот проходной двор, который Маргарита устроила из своей спальни. Однако вывеска время от времени воображала себя человеком и поднимала бунт.
– У моего мужа кризис среднего возраста, – объясняла своим любовникам, застигнутым на месте преступления, Маргарита, когда в их обнаженные торсы летели горшки с геранью или вазы чешского стекла, запущенные рукой Хрюкина и разбивавшиеся на великолепные цветные куски.
Сегодня в спальне Маргариты застряло лицо итальянской национальности, которое плохо понимало по-русски, но компенсировало этот недостаток южной необузданностью. Слова «муж приехал» для него ничего не значили.
– Муж! – повторила Маргарита, изобразив указательными пальцами над головой маленькие рога. – То самое чудовище, из-за которого я так страдаю! Вставай, Лоренцио, тебе надо бежать!
В этот момент на туалетном столике ожил телефон. Звонок его был так же пронзителен, как голос хозяйки. Недолго думая, Маргарита схватила трубку.
– Алло! – закричала она таким тоном, будто тушила пожар, а какие-то негодяи отвлекли ее от благородной миссии.
– Дорогусечка! – Низкий взволнованный голос влился прямо из трубки в нежное ухо Маргариты.
– Ты не вовремя! – рявкнула та. – Оставь меня в покое, Леонид!
– Не могу! – простонал невидимый Леонид. – Моя жена все знает! Она отправилась к тебе!
– Только этого не хватало! – Маргарита закатила глаза. – Муж приехал раньше, чем я предполагала. Если твоя благоверная налетит на него, будет вселенский скандал! И тогда мы не сможем больше встречаться!
– Нет, только не это! – вскрикнул Леонид.
– Ты должен был остановить ее! – попеняла ему Маргарита.
– Как?! Это ведь фурия! Это ураган! Это… это цунами!
– Ты говорил, что она маленькая и тощая, как глист.
– Это правда! Вся ее мощь заключена в бешеном нраве!
– Ладно, попробую ее напугать! – крикнула Маргарита и, бросив трубку, обернулась к итальянцу, который совершенно не владел ситуацией.
– Лоренцио! Ты полный кретин! – сказала она.
– Си! – ответил тот и широко улыбнулся.
– А как можно объяснить полному кретину, что ему необходимо вылезти в окно?
Между тем хозяин дома, потерявший массу времени на открывание и закрывание ворот, загнал машину в гараж и появился на крыльце. Едва он поднял руку, чтобы толкнуть дверь, как зазвонил мобильный телефон, прицепленный к его поясу.
– Да! – коротко бросил Хрюкин, у которого сегодня выдался весьма неудачный день. – Слушаю вас, говорите!
– Ах, Пал Семенович! – проворковал сдобный женский голос так нежно и одновременно страстно, словно задался целью соблазнить Хрюкина прямо по телефону. – Как поживаете?
– М-м… Неплохо, – соврал тот и замер, ожидая продолжения.
– Моя дочь уже приехала к вам?
Хрюкин хлопнул себя ладонью по лбу и выругался одними губами. Он совершенно забыл про пациентку, которая требовала особого подхода и намеревалась терзать его прямо на дому.
