– Ну, теперь-то я знаю все, Муся! Пока я гулял с Бубсиком, ты впустила в дом своего любовника!
– Какого любовника? – изумилась Муся, похожая на слона, переодетого женщиной. В складках ее жира можно было спрятать пригоршню драгоценных камней.
– Мы с Бубсиком обошли вокруг дома и увидели, как он спускается с крыши!
– Совсем рехнулся! – рассердилась Муся и предложила: – Давай, обыщи дом, никого не найдешь.
– Бубсик, ищи! – приказал Лев собачке и подтолкнул ее под зад носком тапочки. Собачка с радостным тявканьем унеслась на кухню.
– Я уверен, что там еще осталась веревка! – уперся Витягин, продвигаясь к балконной двери. – А вот я сейчас посмотрю!
– Не открывай, холодно ведь! – вознегодовала Муся.
– Ага! Боишься!
Уловив за окном какое-то движение, она неожиданно изменившимся голосом приказала:
– А ну-ка, выключи свет!
Витягин послушался, и в ту же секунду комната погрузилась в темноту. По крыше медленно двигался мужчина в черной одежде, держа в руках видеокамеру.
– Извращенец! – ахнула Муся. – Лева, звони в милицию!
Бдительных Витягиных в соседнем отделении милиции отлично знали, поэтому наряд по их сигналу выехал без промедления.
«Если эта сволочь застрелит собаку, – думала тем временем Мила, – Гаврик меня четвертует».
– Там внизу убийца! – шепотом пояснила она притихшей Асе. – Он может убить собаку, которая охраняет квартиру. А собака не моя!
Ася мыслила точно так же, как ее муж. Поэтому она тотчас же предложила:
– Надо сбросить ему что-нибудь на голову.
Они огляделись в поисках «чего-нибудь» и одновременно кинулись к здоровому алюминиевому бидону, в каких раньше развозили по магазинам сметану. Бидон был не слишком тяжелым, но очень шумным. Если бы не ремонт на шоссе, план со скидыванием его на врага вряд ли удался бы.
– Раз-два, взяли! – громче, чем следовало бы, скомандовала Мила.
Они качнули махину над перилами и бросили вниз. Бидон едва задел бандита, однако он свалился как подкошенный.
– Так тебе! – восторженно воскликнула Ася.
В этот самый момент привлеченная безумным грохотом Муха мощным броском кинулась на дверь, вылетела на балкон, встала на преступника передними лапами и принялась громко лаять.
– Молодец, Муха! – подбодрила овчарку Мила и, лихо перемахнув через перила, по веревке съехала вниз.
Именно тогда балконная дверь Витягиных тоже широко распахнулась и оттуда появилась пара милиционеров, которые принялись отдавать громкие неразборчивые приказания. Мила краем глаза видела, как одно за другим повсюду вспыхивают окна. Она схватила Муху за ошейник и попыталась оттащить от поверженного врага, но та не желала так просто упускать добычу, шумела и рычала, роняя на лежавшего вниз лицом преступника горячую слюну.
Константин Глубоков, тоже распахнувший дверь на балкон, нос к носу столкнулся с женой брата Бориса и изумленно закричал:
– Вот тебе и раз: тетя Ася приехала!
Выскочивший следом за ним Борис был потрясен еще больше.
– Ася? – опешил он, глядя на супругу в фосфоресцирующих кроссовках. – Как ты сюда попала?
– Мы с подругой учимся лазить, – глупо моргнув, ответила Ася и мотнула головой вниз.
Глубоковы бросились к перилам и почти одновременно воскликнули:
– Твоя подруга – Лютикова?!
– Людмила, – пролепетала Ася. – Вон она, с собакой.
Мила только теперь поняла, что в руках у человека в черном находилось вовсе не оружие, а видеокамера. Недоумению ее не было предела. «Может быть, это какое-то совпадение? И этот тип собирался лезть вовсе не ко мне?» Однако когда милиционеры повернули его на спину, Мила поняла, что это все-таки к ней.
– Едрена вошь! – выругалась она, пытаясь зажать разлаявшейся Мухе пасть двумя руками. – Это ведь Шпатциков!
Алюминиевый бидон, к счастью, не сломал ему шею, поэтому Леопольд Вельяминович довольно быстро пришел в себя.
– Сегодня полнолуние, – объяснил он всем желающим, продолжая лежать на полу со скрещенными на груди руками. – Скоро два часа ночи. Вот я и подумал, что подсмотрю секрет – как она ее варит.
– Кого? – не поняли милиционеры.
– Да мазь же, мазь! Вороны уже не каркают.
– Псих, – констатировал Витягин, обнимая жену Мусю за плечи. – Самый типичный помешанный.
– Скажите им! – потребовал облаченный в черное Шпатциков, обращаясь непосредственно к Миле.
– Он не псих, – охотно подтвердила она.
– Почему же тогда он полез ночью на чужой балкон с видеокамерой? – ехидно спросила Муся.
– Потому что у него геморрой, – всплеснула руками Мила. – Неужели так трудно понять? Геморрой.
– Ужасное заболевание, – прокомментировал Шпатциков. – Вы перестаете интересоваться жизнью и думаете только о стуле.
Милиционеры изумленно переглянулись, не зная, по всей видимости, что предпринять.
– Кто будет писать заявление? – спросил Витягин у Милы. – Вы или я?
– О чем? – живо поинтересовался Шпатциков. – О том, что у меня было защемление и я полез на стенку?
– Людмила Николаевна! – крикнул с балкона Константин. – Может быть, вас все-таки отвезти к сестре?
– Да-да, отлично, мы с собакой поедем к сестре! – согласилась Мила, усиленно кивая головой. – Это ничего, что третий час ночи, думаю, она не рассердится!
21
Ольга действительно не стала сердиться. Она быстро уложила Милу в кровать и убежала согревать постель Николаю. Да и утром, раскрыв глаза, Мила увидела сначала не ее, а маму, которая уже соорудила на голове сложную прическу и накрасила губы.
– Милочка! – сообщила она. – У нас в доме кто-то гавкает. Ты не знаешь, кто бы это мог быть?
– Да, мамочка, это овчарка, она поживет у меня несколько дней. Ее зовут Муха, и с ней, наверное, надо погулять, чтобы она перестала лаять.
– Ладно, я скажу папе, – кивнула мама, ни капли не обеспокоившись. – Надеюсь, она не кидается на прохожих?
– Если честно, мамочка, я просто не знаю. Но на тумбочке лежит поводок, поэтому папа может пристегнуть Муху и не давать ей ни на кого кидаться.
Вслед за мамой в спальне наконец появилась Ольга в шикарном пеньюаре.
– Извини, – сказала она, – что я ночью не смогла тебя расспросить: накануне мы с Николаем были в гостях и очень устали. Поваляемся еще минут сорок. Если хочешь, подожди нас завтракать.
Мила слышала, как родители посюсюкали над Мухой и, пристегнув ее к поводку, куда-то ушли. Понежившись минут десять, Мила вылезла из постели и, прихватив полотенце, отправилась в ванную. Из-за того, что она шла босиком, шагов ее слышно не было. Вероятно, именно поэтому торчавший в коридоре Николай ничего не услышал. Прежде чем сделать поворот, Мила остановилась поправить волосы, и тут увидела спину Ольгиного мужа. По его поведению она сразу поняла, что он занят чем-то особенным. Чем-то, что он хотел бы скрыть от других.
