– Преступник мог подсунуть сумочку детям, – решила Мила, после того как мама призналась, что все вышеперечисленные личности заходили внутрь квартиры и провели некоторое время в коридоре, в непосредственной близости от шкафа, где была сделана находка. – За мороженое, за копеечное вознаграждение они вполне могли согласиться подложить безобидную вещь в чужую квартиру. Ведь это не бомба какая-нибудь. Возможно, тот тип в бандане придумал для детей весьма правдоподобную историю. Я уже и сама насочиняла их целую дюжину.
Дело о похищении Ольги действительно выглядело ужасно загадочно и не поддавалось никакому объяснению. Даже буйной фантазии Милы не хватило на то, чтобы придумать для него обоснование.
– Нет-нет, все последние события как-то взаимосвязаны, – сказала она, сжимая виски ладонями. – Когда мы наконец узнаем правду, все покажется нам таким простым, уверяю тебя!
– Но когда мы узнаем эту правду? – печально спросила Ольга.
– Я ведь еще не рассказала тебе кое-что о нашем так называемом частном детективе, – ошарашила ее Мила, когда Николаю наконец надоело сидеть с ними на кухне и дышать сигаретным дымом. – Этот Константин Глубоководный – просто самозванец! И вообще ни на кого не работает.
Мила принялась увлеченно рассказывать сестре о том, что случилось ночью и как она подслушала беседу братьев-обманщиков.
– Но Мила! – возопила Ольга, двумя руками отпихивая Муху, которая собиралась полакомиться окурками из пепельницы. – В таком случае выходит, что с тех пор как в тебя стреляли, дело не продвинулось вперед ни на миллиметр!
– Выходит, так, – подтвердила та.
– В таком случае ты все в той же опасности! Это ужасно. Надо срочно что-то делать!
– Мы пришли к тому, с чего начинали, тебе не кажется? – спросила Мила.
– Кстати, – спохватилась Ольга. – А Орехов что, не проявлял себя?
– Ну как же? После того как ты его накрутила, он явился ко мне, исполненный скепсиса, и сообщил о том, что ты вынудила его принять участие в моей судьбе.
– И ты его выставила, – тоном утверждения сказала Ольга.
– Естественно. Саша Листопадов в тот момент был жив, и я не чувствовала себя беззащитной.
– Но все-таки этот Константин не такой поганец, как может показаться на первый взгляд! – внезапно сказала Ольга. – Он нашел для тебя человека…
– И его убили, Ольга!
– А он не собирается заявить в милицию, ты не в курсе? Все-таки, думаю, он должен испытывать чувство вины…
– Как ты считаешь, мне стоит сказать ему, что я все знаю о нем и его брате?
Ольга пожала плечами.
– Я бы на твоем месте спряталась. В том числе и от братьев тоже. Поезжай, дорогая, к Орехову.
– Мы ведь его тоже подозреваем! – попеняла Мила.
– Да, конечно, но не будет же он расправляться с тобой в тот момент, когда ты станешь у него прятаться?
– Почему? Устроить несчастный случай с феном в ванной комнате – пара пустяков для такого рискового человека, как Илья.
– Я позвоню ему и скажу, что ты едешь, – решительно поднялась Ольга. – Он не посмеет даже пальцем тебя тронуть.
– И ты вот так просто, допуская, что Орехов – убийца, отправляешь меня к нему? – не сдержала возмущения Мила. – Вместо того чтобы умолять меня остаться?
– Хочешь правду? – спросила Ольга, напряженно глядя на свои тапочки.
– Разумеется.
– После того случая на дне рождения прадедушки я не хочу, чтобы ты слишком долго находилась с Николаем под одной крышей.
– Что я слышу?! – закричала возмущенная Мила. – Я – в опале?! Из-за этого… этого… Ты?! Меня?! Отсылаешь прочь?! А этот…
– Кто-то недавно потрудился напомнить «этому», что мне сорок шесть лет, – ехидно сказала Ольга. – Ты моложе меня и гораздо свежее. Не хотелось бы стать свидетельницей томных взоров, которые мой муж будет бросать в твою сторону.
– Пусть только попробует бросить, – пробормотала Мила с угрожающей интонацией в голосе.
Ольга, не слушая ее, направилась к телефону, попутно наступив Мухе на хвост. Муха гавкнула, и Ольга едва не свалилась на пол от неожиданности.
– Кроме того, у тебя теперь есть собака! – обрадовалась она внезапно пришедшей в голову мысли. – Когда будешь у Орехова, давай ей пробовать каждое предлагаемое тебе блюдо.
– Да если Муха по моей милости отравится, Гаврик меня распнет, – рассердилась Мила. – Нет уж, лучше сразу отравлюсь я! Впрочем, у этого существа луженый желудок. Я сама видела, как она съела винную пробку, три окурка и полиэтиленовый пакет из-под скумбрии. Думаю, яд проскочит через нее, словно кусок масла.
22
Тем не менее ближе к вечеру она уже стояла на лестничной площадке новой квартиры Орехова и переминалась с ноги на ногу. Это стояние могло бы надолго затянуться, если бы не Муха, которой надоело бездействие. Она принялась бегать по лестничной площадке и подавать голос. Испугавшись, что сейчас отовсюду повылезают соседи, Мила вздохнула и решительно нажала на кнопку звонка. Леночка Егорова сказала, что у Орехова с его Гулливершей произошла какая-то ссора. Можно надеяться, что он один и приютит «все еще жену» на пару-тройку дней.
Когда Орехов открыл дверь и увидел за ней Милу, на лице его мелькнул ужас, который, впрочем, почти мгновенно сменился брезгливым изумлением.
– Это снова ты?! – воскликнул он, отступив на шаг в глубь коридора.
– Кажется, я здесь первый раз, – обиделась Мила. – Что значит это твое «снова»?
– То и значит, что, договорившись о разводе, супруги имеют право на личную жизнь, – отрезал Илья. – Я же постоянно решаю твои проблемы.
– Решаешь? – взревела Мила, оскорбленная до глубины души. – И сколько же моих проблем ты уже решил?
Муха, растревоженная их возбужденными голосами, громко гавкнула, потрясла головой, потом почесала задней ногой свой живот и, уставившись на Орехова, грозно заворчала.
– Зачем ты привела с собой чертову собаку? – рассердился тот, непроизвольно прикрываясь дверью.
В этот момент из глубины квартиры до них донесся раздраженный вопрос:
– Любимый, кто там? Куда ты пропал?
Мила еще не успела опознать этот голос, как его обладательница сама появилась за спиной Орехова. На ней была шелковая «двойка» – широкие брюки и халат канареечного цвета, который, как про себя отметила Мила, ее, безусловно, старил.
– Леночка? Егорова? – непроизвольно воскликнула она, с невероятным изумлением наблюдая за тем, как эта самая Леночка жестом собственницы положила руку с грязными ногтями на плечо Ильи. – Какого…
Мила была потрясена. Илья никогда не жаловал Леночку. За глаза он называл ее грязнулей и пачкулей, а также «волкодавкой», имея в виду скрытые черты характера. Неужели все изменилось так быстро? Достаточно было Леночке захотеть…
