– Как Орехов мог бросить особу с таким покладистым характером? – удивилась ей в спину Мила, после чего повернулась лицом к встречной полосе и подняла руку.
Тут же возле нее тормознула иномарка.
– Сколько берешь, киска? – громко спросила веселая голова, высунувшаяся в окошко.
– Я не беру, а даю! – рассердилась Мила, державшая в кулаке двести рублей.
– Ну, так почем даешь, киска? – не сдавалась голова.
– Какая я тебе киска! Я тебе в матери гожусь! – рассвирепела Мила.
В иномарке открылось еще одно окно, и в нем появилась вторая голова, сильно пьяная.
– Ну, так почем ты, мать? – спросила она заплетающимся языком.
– Ах, ну что за ешкин кот! – топнула ногой Мила. – Пожилая женщина не может поймать машину, чтобы съездить в деревню навестить Трезора! Беспощадные новые времена! – Повернув голову, она крикнула: – Вылезай обратно, все бессмысленно!
Когда Лариса полезла из кустов, иномарка испуганно рванула с места. Вместо нее в обочину тут же ткнулся облезлый «Москвич».
– У вас чего там, олень? – спросил хмурый мужик с «беломориной», висящей на нижней губе.
– У меня там очаровательная девушка, которая мечтает добраться до чертовой деревни Горелово за двести рублей, – злобно ответила Мила.
Оценив вылезшую из кустов девушку, водитель сказал:
– Ну, если она складывается, то повезу.
– Я там не помещусь! – засопротивлялась Лариса, увидев продавленные сиденья и глотнув шоферского дыма.
– Я понимаю, ты – предмет роскоши, – говорила Мила, временно переходя на «ты» и силой запихивая Ларису в салон. – Для таких, как ты, существуют лимузины и все такое… Но если ты сейчас пойдешь на попятный, Орехов уплывет навсегда. И в лимузине будет кататься Леночка!
Довод подействовал, и Лариса скользнула в салон так ловко, словно змея под камень.
– Орехов – чертовски завидная партия! – почти сразу же принялась подогревать ее Мила. – Сама не знаю, как я упустила такое сокровище!
– Почему вы помогаете мне? – вопросила Лариса, плотнее запахивая плащ. Вероятно, в дороге от тряски ее мозги оживились.
– Вы еще спрашиваете! – фальшивым тоном воскликнула та. – Мы прожили с Ореховым столько лет! Я просто не хочу, чтобы он пошел по рукам. Одно дело – найти себе новую женщину, доказывая себе и всему миру, что ты еще парень ого-го, и совсем другое – начать менять партнерш с молодецкой скоростью. В этом есть что-то пошлое, вы не находите?
Шофер с ухмылкой поглядел на нее, выпустив целое облако дыма, но Мила, привычная к вечным Ольгиным перекурам, даже не потрудилась развеять это облако взмахом руки. Зато Лариса позади от души закашлялась.
– Эй! – предостерегла ее Мила. – Вам нужно следить за дорогой. Никто из нас не в курсе, как заехать в загадочное Горелово.
Почему-то ей представлялось, что Горелово – дыра каких поискать – с колодцами и дюжиной покосившихся домов. На деле оказалось, что это большой охраняемый поселок. При въезде в него нарисовался шлагбаум, его сторожил дюжий вооруженный молодец. Он посветил им по очереди в лицо мощным фонарем и, по всей видимости, узнал Ларису, потому что громко сказал:
– Здрасте!
– Митенька! – хихикнула та, поведя плечиком. – Приветик!
Митенька поднял шлагбаум, не отпустив ни одного замечания. Милу это порадовало.
– Послушайте, может быть, вы нас подождете? – обратилась она к водителю. – Уедете богаче еще на триста рублей. Всего пятьсот за плевую работу прокатить туда-сюда двух хорошеньких женщин. Как вы на это смотрите?
– Шестьсот, – сказал водитель, который по достоинству оценил расстояние, отделявшее Горелово от шоссе, ведущего в Москву. – Без меня вы здесь надолго застрянете.
– Ну, хорошо. Только машину надо будет оставить где-нибудь на подходах к дому.
– Остановите здесь! – скомандовала Лариса, пристально вглядывавшаяся в освещенную фонарями перспективу.
– И развернитесь на всякий случай, – посоветовала Мила, выбираясь наружу. – Мало ли что.
– Надеюсь, за нами не будут гнаться? – полушутя поинтересовался водитель, провожая ее глазами.
– Гнаться? Да это мы идем с целью застукать моего мужа с его второй любовницей! Еще кто за кем будет гнаться!
– Вы – жена, а кто это с вами?
– Его первая любовница.
– Хм, хм, – пробормотал водитель. – Надеюсь, отголоски ваших развлечений до меня не докатятся.
Лариса тем временем пошагала к видневшемуся в отдалении одноэтажному домику, в окнах которого горел свет. Рядом прорисовывался контур длинного темного строения с плоской крышей.
– Это что, конюшня? – шепотом спросила Мила, боясь потревожить окрестности громким голосом.
– Что вы! Это и есть новое производство.
– А что, что там производят? Вы ведь в курсе? – не утерпела и в лоб спросила Мила.
Вряд ли, конечно, Лариса знает о наркотиках, но какую-то официальную версию ей должны были выдать. Однако та ее разочаровала.
– Понятия не имею. Это секретный проект. Они все так следят за тем, чтобы не проболтаться! И Илья, и Дивояров, и Лушкин. Даже шофер Володя Мешков нем как рыба.
– А Лушкин – это кто? – задала интересовавший ее вопрос Мила.
– Один из них. Не знаю… Как кто? Лушкин, и все. Этот дом принадлежит ему. И участок, где Илья с Дивояровым пробуют свой проект, – тоже. Короче, он тут хозяин, на этой земле.
– Забор здесь совсем плевый. Сейчас мы перелезем, подберемся к окнам и поглядим, что там делается! Занавесочки-то – тьфу! – тонюсенькие!
– В настоящий момент главное – поймать Трезора, – озабоченно сказала Лариса.
– Что значит – поймать? Он будет бегать по окрестностям и тявкать, а мы станем его ловить, чтобы заткнуть ему пасть?
– Ах, все гораздо проще. Трезор вихрем понесется на нас, и в тот момент, когда он прыгнет, надо поймать его и поцеловать.
– Зачем это? – мрачно спросила Мила. – Это обязательно? Знаете, давайте вы пойдете впереди.
Словно похваляясь своими потрясающими ногами, Лариса подобрала полы плаща и просто переступила через декоративную загородку. Миле пришлось попотеть, прежде чем она плюхнулась на клумбу внутри огороженного участка. Тут же из темных кустов на них с молчаливой неотвратимостью понеслось нечто белое с разлетающимися ушами.
– Трезорка! Ласточка! Иди ко мне, песочка! – воскликнула Лариса.
Трезор прыгнул, и Лариса ловко, словно они сто раз репетировали этот трюк, подхватила его под передние лапы. После чего смачно поцеловала в нос.
– Тьфу! – тихо сказала Мила. – Надеюсь, он обойдется одним поцелуем. Или требуется, чтобы его перецеловали все гости по очереди?
