— Пожрать надо, у меня после этого дыма в животе все скукожилось и требует еды.
— Сначала нам не мешало бы одеться, — заметила я, и Светлана вынуждена была со мной согласиться.
— Да, это тоже мысль. — Она оглядела себя с ног до головы. — У тебя точно ничего нет, чем прикрыться можно?
— В багажнике только.
— Тогда тормози, пошли к багажнику.
Действительно, время для остановки было вполне подходящее. Через три километра мы выйдем на трассу, там машин много, и наша боевая полуголая троица обязательно привлечет к себе внимание.
В багажнике моей машины всегда есть какая-то одежда. Работа у меня непредсказуемая, смена имиджа может потребоваться в любой момент, поэтому куртка, джинсы и пара свитеров у меня всегда имелись. Если джинсы Светлана еще смогла натянуть на свою круглую попку, то с верхней частью ее туловища у нас возникли проблемы. Ее шестой размер груди никак не хотел умещаться в моих свитерах, а куртка едва дотягивалась до сосков, прикрывая лишь спину и плечи.
— В таком виде меня ни в один ресторан не пустят, — возмутилась Мордакина, рассматривая себя.
— Какой еще ресторан, нам бы до дома доехать.
— Ну, до дома, это я доеду, — обрадовала меня Света. — О, идея. — Она взглянула на влажное полотенце, с которым убегала из пылающего особняка. — Сейчас все сделаем.
Изобретательная Мордакина раскрутила полотенце и обмотала его вокруг своей груди.
— Топик будет. Классно? — Она ждала моей похвалы и незамедлительно ее получила.
— Классно.
Когда Светлана была «упакована», я открыла заднюю дверцу и склонилась над раненой девушкой.
— Давай руку посмотрю.
— Нет. — Она как будто испугалась меня, еще сильнее прижала к груди сломанную руку и отпрянула.
— Не дури, я могу наложить шину. Перелом — это не шутки.
— Нет, не надо. Лучше дайте обезболивающее.
— Ты что, боишься нас? — Я приблизилась к пострадавшей, она же, в попытке отстраниться от меня, уперлась спиной в противоположную дверцу.
— Не трогайте меня. Пожалуйста.
Да, эта пострадавшая тоже была в шоке, но лучше бы эта незнакомка тарахтела без умолку, как Мордакина, тогда бы я о ней побольше узнала.
Для нашей раненой в багажнике машины я нашла только длинную бесформенную юбку, примерно полгода назад в этой юбке я изображала беременную, а после даже не удосужилась выбросить ее, закинула в угол и забыла. Теперь она оказалась как нельзя кстати. Не самая подходящая одежда, конечно, но куда лучше рваных колготок, а ведь только они были сейчас на девушке, ну, и еще моя блузка. Я положила юбку на заднее сиденье, потом взяла из бардачка две таблетки «Нурофена» и протянула их раненой, сказав:
— Это, правда, мало поможет.
Потом вернулась к багажнику, достала трехлитровую бутыль с водой, хорошенько промыла воспаленные глаза, умылась, натянула на себя один из свитеров и вернулась за руль. Светлана к этому времени уже сидела пристегнутая и подгоняла меня.
— Поехали, поехали, я есть хочу.
На город уже опускались вечерние сумерки. Фонари освещали трассу только на тех участках пути, где были повороты к каким-то населенным пунктам. Мы ехали с обычной для этого участка скоростью в среднем ряду. Наша раненая притихла, но она не спала, все время смотрела в окно, лишь изредка опуская отечные веки.
— Я отвезу тебя в больницу.
— Меня? — немедленно отреагировала Мордакина.
— Да нет, не тебя.
— Не надо меня в больницу, — тихо сказала незнакомка.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — противилась я. Она ничего не ответила, только тяжело вздохнула и снова прикрыла глаза.
Мы въехали в город; несмотря на протесты раненой, я сразу направилась в ближайшую больницу.
— Спасибо вам большое, подружки, — неожиданно сказала девушка. — Вы меня просто спасли.
Светлана, услышав это, как-то странно поморщилась, тряхнула головой и медленно обернулась назад.
— Кажется, я тебя знаю, подружка, — сказала она, пытаясь разглядеть незнакомку. Свет фонарей плохо освещал ее лицо, тень закрывала всю правую половину.
— Вряд ли.
— Нет, нет, точно. Твой голос мне знаком.
— Вам показалось. — Девушка явно напряглась, а я стала внимательно слушать их диалог.
Светлана перегнулась через свое сиденье и буквально склонилась над раненой.
— Райка, — неожиданно воскликнула она. — Ну точно, Райка. Ты как здесь очутилась?
— Мордакина? Ты? — Девушка искренне удивилась. — А ты как здесь?
— Как это как? Я тут работаю. На студии.
— Ты все еще снимаешься?
— Ну да. А ты?
— Я давно бросила это занятие. — Она опустила глаза и отвернулась.
— А к нам зачем приезжала?
— Я не к вам, я к Кутепову приезжала. К гниде этой поганой, ублюдку недоделанному. — Ненависть в душе девушки стремительно нарастала, она говорила со злобой и с агрессией.
— Ты чего, Райка? Он обидел тебя, что ли?
— Обидел? — Она почти закричала, что стало для меня неожиданностью. Только что корчилась от боли, а теперь бушевала. — Да он мне жизнь поломал и по сей день ломает, сволочь, не успокоится никак.
— Да ладно, — не поверила Светлана, — он же нормальный мужик. — Потом она задумалась и добавила: — Вроде бы.
Я остановилась на красный свет светофора и присоединилась к разговору.
— Так вы знакомы?
— Да, представляешь, — оживилась Светлана, — это подружка моя…
— Спасибо вам, девчонки, — перебила ее Раиса, резко открыла дверь и выскочила на улицу. — Не ищите меня. — Она захлопнула дверцу и побежала в сторону автобусной остановки.
— Стой, — спохватилась я и открыла свою дверь. В этот момент светофор переключился на зеленый. Нетерпеливые водители позади меня принялись давить на клаксоны и кричать в открытые окна:
— Давай езжай. Что встала, дура!
Я захлопнула дверцу, включила поворотник и, подрезая идущие машины, стала перестраиваться в правый ряд, чтобы потом притормозить у обочины. Этот маневр занял каких-то тридцать-сорок секунд, но за это время я успела узнать о себе много интересного от водителей подрезанных автомобилей.
— Идиотка, откуда у тебя руки растут.
— Глаза протри, курица.
— Ездить научись, мартышка.
— Ее надо догнать, — кричала Светлана, выглядывая в окно.
Я кое-как припарковалась и выскочила из машины. Раисы не было видно, но я поспешила туда, где она была минуту назад, к остановке. Я бежала, расталкивая толпу. Было очень многолюдно, возвращающиеся после трудового дня жители нашего города не отличались терпимостью и пониманием, каждый норовил оттолкнуть меня в сторону и возмутиться вслед. Я вглядывалась в лица прохожих, вытягивала шею, пытаясь рассмотреть впереди идущих, но мысль о том, что я потеряла Раису, все больше укреплялась в сознании.
