– Ну, верно!
– Вот так же и зерно! Это новый сорт. Очень урожайный. Я его создал, а теперь оно не хочет расти.
– Я не очень понял, Лис, ты по самому началу роста сумеешь подсмотреть его невиданную силу?
– А чего в этом особенного? Надо только, чтоб оно начало расти!
– Ну! – возвратился он к зерну. – Ты еще долго будешь так лежать?
– Погоди, Лис, как же это?
– Что как же?
– Как же это все устроено?
– Как и все в этом мире. Все же складывается, как гирлянда, и только ты начинаешь ее растягивать, как ее превращениям и причудам не видно конца. Понятно?
– Не очень.
– Хорошо! Сейчас объясню по-другому.
Что, по-твоему, объединяет все это цифры: 279453681094955947026308901941859927375623?
– Понятия не имею.
– Это потому, что ты не хочешь думать! Их объединяет то, что если сложить все эти цифры, а потом сложить все цифры в том числе, что получится от того сложения, а потом еще раз сложить все цифры и складывать так, пока не останется только одна цифра, то она будет любимой всем человечеством цифрой «9». Понятно?
– Нет!
– Господи! – Лис воздел свои глаза к небу, – Кого Ты мне послал? Как Тебе не совестно? Он же тупой! – Потом он скосил свои глаза в мою сторону и заунывно продолжил: – Все в этом мире складывается, как гирлянда! Так?
– Ну, предположим.
– Значит, с самого начала сложения можно уже предугадать то, что ждет тебя в самом конце! Можно предугадать абсолютно все.
Меня вдруг осенило.
– Лис! Вот это да! Ты же мне только что рассказал, как строиться человеческая судьба. Значит, независимо от длительности пути. Простым сложением цифр… а результат предрешен… а путь может быть любым. Цифры! А если по пути встретится 0.
Я посмотрел на Лиса с восторгом. Тот все ковырял свое зерно.
– Ну, не всегда же мы только движемся. – Лис ткнул в зерно еще несколько раз и продолжил. – Некоторые усилия на каком-то этапе могут быть тщетными.
– Конечно! Вот оно: пути, или цифры, могут быть разными.
– Пути разные, – задумчиво тянул Лис, – а принцип один. Понятно?
– Вроде да!
– Наконец-то дошло! Теперь тебе ясно, что по самому началу роста этого зерна я уже могу сказать, какое это зерно?
Я улыбнулся Лису, и сейчас же веки мои смазались самым восхитительным клеем на свете – клеем сна, и я повернулся в постели на другой бок.
Сквозь наползающую дремоту какое-то время я слышал, как Лис все еще пристает к своему зерну: «Ну! Будем расти или же нет?» – а потом уже все.
6
Я лежал и думал, что в прошлый раз, с тем зерном, Лис был какой-то не такой.
Какой-то маленький, что ли.
И тут я понял: Лис был ребенком. А до этого он был взрослым.
Это я понял из речи. Из того, как он строил предложения и какие употреблял слова.
Значит, Лис может менять свой возраст. Если у него вообще есть возраст.
«Надо бы его об этом спросить!» – подумал я, и в это мгновение на меня уставился глаз.
Желтый с черным зрачком. Он приблизился. Это был глаз совы. Но он не мигал. А потом из-под него высунулся раздвоенный язык.
Змея!
Я немедленно отпрянул, волосы встали дыбом, и я бросился бежать.
Эта тварь легко двинулась за мной.
– Лис!!! – орал я, и звук не шел из моей груди. – Лис!!!
Рот открывался, но крика не было. Я бежал по коридору. Длинному, узкому. И все время сворачивал в бесчисленные двери.
Она гналась за мной.
И по дороге росла. Это была уже большущая гадина. Двери она просто вышибала: бах! – и дверь в щепки. Бах! – веером в стороны.
– Лис!!! – кричал я, потому что уже задыхался, не в силах бежать. Я обернулся и увидел голову этой дряни.
Нет! Не одну голову – этих голов уже было много. Я ударил кулаком по ближайшей, и кулак мой стал пластилиновым. А потом и вовсе отвалился.
И змея ринулась мне в лицо, я. я закрылся остатками руки и почувствовал укус – боль пронзила меня всего. Еще и еще укусы – и кровь уже течет по рукам и по телу.
Тут и появился Лис.
– За мной! – крикнул Лис и поволок меня за собой. Мы прошли стену насквозь, а потом еще и еще сквозь стену.
– Лис!!! – кричал я, а может, мне это только мерещилось.
Все! Змея отстала, а мы упали с ним на траву, шумно дыша.
– Что это было, Лис? – спросил я, когда речь моя стала связной.
– Ничего особенного. Просто шутки Саиба, – Лис казался абсолютно спокойным. – Как-то я про него забыл. А он нападает тогда, когда меньше всего ожидаешь.
Теперь Лис занялся моей рукой. Вернее тем, что от нее осталось. Он провел по ней лапой. Боль исчезла, кровь перестала течь, а потом… рука отросла.
– Как это?
– Так! – сказал Лис. – В этом измерении вы дома, и вас тут легко восстанавливать.
– То есть ты хочешь сказать, что сон – это и есть наше настоящее?
– Сон, – улыбнулся Лис, – это настоящее, прошлое, будущее. В нем все существует так, как и должно существовать – одновременно. Тут не надо ждать завтра, можно в нем находиться. И для создания плоти очень удобно.
– А почему я кричал, а крика не было слышно?
– И не обязательно, чтоб было слышно. Важно, чтоб ты только подумал.
– А как же мы прошли сквозь стены?
– Как обычно. Вытянули все свои атомы с одну линию и прошли в межатомном пространстве сначала штукатурки, потом кирпича.
– И я. тоже вытянул все свои атомы?
– Иначе бы Саиб тебя сожрал.
– То есть, все это было на самом деле?
– Да! – Лис, казалось, уже устал от моей несообразительности. – Сон – это на самом деле. Ты никогда не слышал про смерть во сне? Люди ее еще называют легкой. В ее легкости мы сейчас чуть-чуть не убедились.
– И что теперь?
– Теперь, – сказал Лис, – ты снова заснешь. И никто тебя не тронет. Я послежу за этим.
С этими словами он провел лапой по моему лицу, и я немедленно стал совсем маленьким, оказался в постели, веки мои сейчас же сомкнулись, чьи-то заботливые руки подоткнули мое одеяло, и кто-то, напевая, наклонился надо мной и поцеловал в щеку.
– Как там твое зерно? – спросил я Лиса сразу же, как только он появился.
– Зерно? Какое зерно? – Лис, казалось, ничего не помнил.
– То, которое должно было прорасти?
