Неожиданно для себя я увидела еще одно знакомое лицо. Правда, теперь он выглядел не в пример лучше, чем во время нашей первой встречи. Грязный плащ уступил место довольно элегантному батнику с короткими рукавами и легким хлопчатобумажным брюкам. Лицо было чисто выбрито, вместо густой спутанной шевелюры неопределенного цвета — короткая аккуратная стрижка. Но, несмотря на почти фантастические преображения, я узнала человека, с которым столкнулась сегодня в тоннеле подземного перехода на железнодорожном вокзале в Тарасове. Наши глаза встретились. Мужчина понял, что я его узнала, но не подал вида. Наоборот, спокойно выдержав мой взгляд, он равнодушно отвернулся.
— Соседка! — услышала я радостный рев рядом с собой. — Валек, ты помнишь?
Валек явно меня помнил, так как поднял затуманенные алкоголем глаза от тарелки и радостно осклабился, увидев меня. Мало того, он схватил со стола бутылку и двинулся, сильно шатаясь, в направлении нашего стола. Володя и Павличенко недоуменно посмотрели на меня.
— Соседи наши, я днем случайно дверь перепутала, — объяснила я им странное знакомство. Удовлетворившись объяснением, мои спутники повернулись к приближающемуся молодому человеку.
— Внучка, надо осторожней выбирать знакомства, — строго заметил мне мой псевдодед. Нет, положительно у него имеется талант актера.
— Да и не знакомилась я с ними вовсе, — подыгрывая ему, обиженно надула губы я.
Тем временем молодой человек находился уже около нашего столика.
— Выпьем, красивая? — пьяным голосом обратился он ко мне, игнорируя всех остальных.
— Молодой человек, не мешайте нам ужинать и возвращайтесь к своему приятелю, — пресекла я его попытку общения со мной.
— Ты чего ломаешься? — Парень был совершенно пьян и вряд ли вообще мог отвечать за свои поступки.
— Слушай, иди отсюда по-хорошему, — спокойно предупредил его Володя.
— А ты чего лезешь? Вот как дам щас по башке! — развернулся наш сосед к моему спутнику, размахиваясь полупустой бутылкой.
Володя спокойно перехватил руку и ловко выкрутил ее за спину. К нашему столику уже спешил официант.
— Не волнуйтесь, сейчас милиция подойдет, — скороговоркой бросил он нам, принимая в свои объятия пьяного. — Не дергайся, — рявкнул он на него, — хочешь, чтобы ссадили на следующей станции?
Угроза возымела действие. Парень что-то забормотал, но размахивать руками уже не пытался.
— Слушай, братан, — его товарищ, выглядевший заметно трезвее, «подкатил» к служителю ресторана, — не надо милиции, а? Вот, возьми, — он протянул ему полутысячную купюру, — сдачи не надо. Мы уже испарились. Извините его, перебрал парень, — это уже было сказано нам.
Павличенко махнул рукой, бывает, мол.
— Идите, — строго произнес официант, — но смотрите, по вагону не шатайтесь, я вашего проводника предупрежу.
— Шеф, все поняли, — напоследок успокоил старший и потащил к выходу своего компаньона.
— Как там наш заказ? — обратился к официанту Федор Петрович.
— Все готово, уже несу, — поспешил вернуться к своим непосредственным обязанностям последний.
Я поискала взглядом нашего дневного противника, но в ресторане его не было, должно быть, ушел, пока мы отношения выясняли. Жалко, неплохо было бы узнать, где расположился этот человек. Мы плотно поужинали. Посидели с полчасика за рюмкой сухого вина и вернулись к себе в купе. Я услышала за соседней дверью, как пьяный Валентин горячо что-то доказывает своему другу. Тот не менее ожесточенно спорил с ним. О чем спорили, разобрать было нельзя, тем более что у меня и желания не было вникать в пьяный треп загулявшей парочки. Федор Петрович с Володей уселись опять за шахматы, а я принялась за свой детектив.
…Проснулась я от того, что кто-то пытался осторожно открыть дверь нашего купе. Бесшумно спустившись, я прокралась к двери. Так и есть, ручка вращалась. Замок щелкнул, и створка пошла медленно влево. На пороге вырисовывался темный силуэт мужчины, причем довольно крупного. Узкий луч небольшого фонарика прошелся по полкам. Задержался на моей пустой постели, затем переметнулся на Федора Петровича. На верхней полке заворочался Малахов. Луч сразу скользнул туда. Володя засопел и больше не двигался. «Хорош работничек», — подумала я про себя, вжимаясь в угол. Ночной визитер решил больше не терять времени и вытянул вперед правую руку, заканчивающуюся, определенно, пистолетом с глушителем. Дальше ждать развития событий было невозможно. Дуло нацелено на моего подопечного.
Я, как пружина, стремительно «разжалась» в направлении нашего «гостя». От моего броска мы оба полетели на полку Павличенко. Оттолкнув меня, нападавший бросился к двери. С помощью своей длинной ноги я придала ему дополнительное ускорение, влепив пяткой несостоявшемуся киллеру в мягкое место.
— Что такое? — включая свет и пытаясь продрать сонные глаза, всполошился Павличенко.
С верхней полки спрыгнул Малахов, щурясь на свет.
— Да хам какой-то ворвался, может, изнасиловать хотел, — я надула губы. — Хорошо, что вовремя проснулась, мог бы стибрить что-нибудь.
Павличенко с Малаховым переглянулись.
— Расскажи-ка поподробнее, как все произошло, — потребовал Володя.
— Я в туалет встала, а он на пороге, — продолжала я вдохновенно врать, не забывая при этом делать большие круглые глаза испуганной идиотки, — он на меня натолкнулся, мы упали на дедушкину постель, он, наверное, испугался и убежал. Володенька, я боюсь, а вдруг он вернется? — Казалось, еще секунда, и из моих глаз брызнут горючие слезы.
— Не бойся, — успокоил Малахов, — вряд ли он вернется.
Между тем он натянул брюки и выскочил в коридор. Я выглянула следом. Естественно, проход был пуст. Оставалось только гадать о ночном госте. Между тем наш ветеран встал.
— Володя, проводи старика, — подал голос он. Пока они ходили в туалет, я осмотрела купе. Пистолета я не нашла, а вот фонарик мне обнаружить удалось. Небольшой, величиной с шариковую ручку.
«Сначала угроза по телефону, потом нападение в подземном переходе, теперь этот визит, едва не закончившийся плачевно для моего клиента, а может, и не только для него, чего ждать дальше? — задала я себе вопрос. — По всей видимости, взялись за нас всерьез и основательно. Ухо держать придется востро. От Малахова пользы мало. В драке он, конечно, помочь сможет, но вот по части наблюдательности у него явный пробел. И реакция замедленна. Как будто на прогулку вышел, а не человека от смерти беречь. Ладно, что с него возьмешь, — вздохнула я про себя, таким образом подведя итог своим мыслям. Я убрала фонарик с глаз долой, и вовремя: вернулись мои попутчики.
Вид у Володи Малахова был виноватый и грустный, видимо, Павличенко устроил ему выволочку. „Сам виноват, — подумала я, — не проснись я, могло все хуже закончиться“.
Мы улеглись на свои места, и я погрузилась в сон, однако просыпаясь при малейшем шорохе. Со стороны Федора Петровича раздавалось легкое похрапывание.
