– Хозяйством.
– Тоже хорошо. Жена должна быть на кухне, босиком и с пузом.
– Это так у англичан заведено?
Он учуял угрозу.
– Наденька, я пошутил! Черный юмор... В самом деле, ты что сейчас делаешь?
– Развешиваю выстиранное белье.
– Какое? Свое?..
– Естественно, не чужое. Трусики, лифчики...
– Не буди зверя, Петрова!
– А что ты делаешь? Ты поужинал?
– Да, и теперь лежу в кровати...
– Из храмовой отделки?
– Именно на этом ложе. У меня темно-синие простыни с желтыми звездами и лунами... Я голый.
– Неужто совсем?
– В чем мать родила... И мне кажется, ты рядом. Вот я прикасаюсь к тебе, трогаю пальцами грудь...
– Мечтать не вредно. Спокойной ночи, Сердюк.
– Погоди! Ты стираешь белье руками?
– Разумеется, это очень тонкие и нежные вещи...
– Можно потом... я буду стирать их сам?
– Ради бога! – Она взглянула на ворох постельного белья. – Ловлю на слове.
– А если сейчас приеду к тебе?
– Стирать мои трусики?
– И это тоже...
– Сердюк, надо соблюдать правила, – безапелляционно заявила она. – До свадьбы ни капли – после свадьбы хоть ложкой.
И положила трубку на рычаг.
Потом она загрузила в машину простыни и пододеяльник, засыпала порошок и погнала стирку по новой...
Крикаль встретил ее, как всегда, радушно, то есть развел руки, улыбнулся и сразу предложил присесть.
– Ну, драгоценная моя? С чем пожаловала в мою опочивальню? Хочешь забрать заявление?
– Нет, Стас. Я все решила...
– Правильно решила, – пустился в рассуждения Крикаль. – Не стоит менять одни фрагменты жизни на другие. Следует заменить весь интерьер сразу: работу, мужчину и желательно квартиру. Я уже не говорю про наряды, бижутерию...
– Стас, мне нужен день, сегодня, – ввернула свое Надежда. – Отпустишь? Я один лишний отработаю.
– Всего-то тебе нужно – один день? – усмехнулся он и стал смотреть какие-то графики в компьютере. – Как мало человеку надо... Вот если бы ты попросила у меня жизнь... Я бы тебе ее дал!
– А день дать не можешь?
Крикаль пожал плечами, глядя в монитор.
– Сегодня у нас двадцать третье? В общем, у тебя задел есть... В Отечестве все спокойно... Ваня Беспалый вообще говорит: война, мол, кончилась... А куда собралась? Уж замуж невтерпеж?
– За город, – неопределенно ответила она.
– В выходные нельзя?
Пришлось врать.
– Отец машину заказал, переезжает с дачи в Москву.
– Святое дело!
Надежда вскочила.
– Спасибо, Стас... Заявление написать?
– Обойдемся без формальностей. Кстати, ты Ивана видела?
Вкрадчивый тон шефа не предвещал ничего хорошего. Она села.
– Видела...
– А он ведь из-за тебя увольняется, девочка моя. Тоже решил перекроить жизнь...
– Я за него не отвечаю, Стас...
– А морально? Нет? – Он откинулся на подвижную спинку кресла. – Эх, Надежда! Вы были такой парой! И я искренне радовался за вас, на свадьбе собирался погулять...
– Искренне?
– Ты не веришь в мою искренность? Не бойся, говори. Я на тебя не обижусь.
– Мне теперь все равно... Не верю, Стас.
– Объясни, пожалуйста. По старой дружбе.
– Не могу забыть мою стажировку в Североморске, – жестко проговорила она. – Ты умышленно послал меня в командировку с Иваном. Увидел нашу взаимную симпатию... И послал. Только пока не могу понять, зачем тебе это было нужно.
– Снимать ржавые военные корабли, – прищурился Крикаль. – Ты же помнишь то время, когда Северный флот был на грани гибели?
– Я все помню, Стас... А в результате на грани гибели оказалась семья твоего друга. Ты ведь прекрасно понимал, что произойдет. И послал меня с Иваном. А у меня тогда еще не хватало ума...
– Зато сейчас переизбыток? – взвился он. – И от великого ума ты решила, что я примитивный сводник? Замечательно! Но позволь спросить: где же тут мои-то корыстные интересы?
Надежда с сожалением пожала плечами:
– Не знаю...
– А если не знаешь – не говори, – все-таки обиделся Крикаль. – Получил благодарность... За мое доброе отношение к тебе...
– Извини, если я не права, – поправилась Надежда.
– Не права! – отрезал он. – И это мягко сказано. Но я не для этого завел с тобой разговор. Милые бранятся, а родная телекомпания страдает. Где я возьму теперь такого бойца? Девчонок погоню в Чечню?
Надежда обреченно молчала, опустив голову, как школьница.
– Поэтому просьба к тебе, разлюбезная моя, – вкрадчиво произнес Крикаль. – Перевезешь с дачи отца и завтра же поговоришь с Беспалым. По своей инициативе, понимаешь, да? Пусть придет и заберет заявление.
– Вам с ним легче договориться, Стас, – беспомощно возразила Надежда. – Вы друзья...
– Вот поэтому нам – труднее, – перебил он. – Иван встал в позу. Он не любит, чтобы его нагибали, ушел в глухую защиту. Только ты можешь ее пробить, своим маленьким и острым кулачком.
– Вот я опять чувствую, здесь что-то не так.
– Ну что, что – не так? Что я хочу удержать Ивана от глупости? Ладно, ты замуж! В «Фатуме» тебе и работа найдется... А он – куда? С неработающей женой и, можно считать, с двумя детьми? Нет, женский эгоизм – это что-то!
Она посмотрела ему в глаза.
– Стас, давно хочу спросить... Скажи – по старой дружбе – почему ты не женат? Стараешься осчастливить друзей, хлопочешь за нас, переживаешь... А сам?
Крикаль засмеялся, но как-то натянуто.
– А я развелся и больше не хочу! По причине того же вашего женского эгоизма! В нашей профессии лучше не связывать себя семейными узами.
– Хорошо, – после паузы согласилась Надежда. – Я поговорю с Иваном.
– Вот, умница ты моя, – мягко улыбнулся Крикаль. – Беспалый забирает заявление – я в тот час тебя отпускаю. На волю, как божью пташку. Точнее, в хищные когти господина издателя.
Иван сидел за компьютером у себя в комнате и печатал. Телефон, стоявший на автодозвоне, верещал, будто сверчок.
В дверь заглянула Рита, осуждающе покачала головой.
– Папа, иди завтракать, все на столе.
– Сейчас! Три минуты...
