– Садитесь. – Она махнула рукой. – Поехали!
Надежда и Марина забрались на заднее сиденье. За рулем был солдат-контрактник.
– Где ты была? – спросила Надежда у Тамары.
– Потом, – проронила та, глядя перед собой.
Майор с недоуменным видом проводил глазами машину и отдернул руку от козырька.
Они ехали, глядя каждая в свою сторону, и молчали, хотя всех трех переполняли чувства – совсем разные.
«Волга» миновала шлагбаум и вырулила на трассу, смешалась с потоком красных сигнальных фонарей.
А издали, словно объятый пожаром остров, наплывала Москва. Шел дождь со снегом, стекла «плакали», и огни города расплывались, впрочем, как и сами его очертания. И еще казалось, посередине этого пожарища вздымается вверх гигантский, буро-красный протуберанец и тает в низком и плоском небе, подсвечивая тяжелые тучи.
Отблески пожара отражались на лицах и в глазах трех женщин, прижавшихся друг к другу.
* * *
А в этом пожаре, отраженном серой тяжелой водой реки, шел высокий старик с посохом и собакой. Набережная напоминала какой-то бессмысленный конвейер, черная лента которого несла бесконечный поток огней.
По метромосту, нависшему над полыхающей водой, в обе стороны, подобно челнокам, так же бессмысленно сновали электрички. Они выскакивали из подземных нор только для того, чтобы окунуться в красное марево и вновь исчезнуть в недрах земли.
А по багровой реке плыла маленькая лодка, и едва различимый человек в ней боролся с волнами – один среди каменных берегов...
Точно так же, молча и прижавшись друг к другу, они сидели потом в полупустом кафе, и в их глазах отражались огни цветомузыки.
Ждали. Надежда посматривала на часы.
– Вызову Димку, пусть за нами приедет. – Марина достала телефон. – Жена неизвестно где и как, а он хоть бы раз за день позвонил.
Из присутствующих ей никто не ответил, зато трубка в ее руке ожила.
– Дорогой, ты еще помнишь обо мне? – спросила Марина. – Если это правда, то приезжай на Энтузиастов. Ну что какие-то пробки для влюбленного сердца?
Официант принес бутылку коньяка, разлил по бокалам и удалился. Тамара взяла бутылку и наполнила бокалы до краев.
– Не хочу на такси, Дима, – капризничала Марина. – Хочу на твоем широком плече. Мы здесь пьянствуем с девчонками. По какому случаю, еще не знаю. Я тут уже вся в синяках. Потому что меня хватали мужчины. Вот, ты уже начинаешь понимать. Ничем его не возмутить, – объяснила она с внутренней злостью, пряча телефон. – Изменить ему, что ли?
Но тут же поняла, что ляпнула лишнее и не к месту, – сердито умолкла.
– Я была на могиле мужа, – негромко, но внятно сказала Тамара. – Давайте, девчонки, помянем моего Володю.
Это сообщение мгновенно отрезвило, отвлекло от собственных дум и чувств.
– Тебя пустили? – невпопад начала Надежда и тоже умолкла.
Они выпили не чокаясь, мужественно, однако одолели по полбокала и как-то разом скорбно ссутулились.
Надежда опять посмотрела на часы.
– Мне теперь даже пропуск выписали, – как-то грустно и счастливо похвасталась Тамара. – На целый год. Потом обещали продлить.
– Покажи, – не поверила Надежда.
– На руки не дают. Пропуск остался на КПП, в специальной ячейке.
– Сподобились, – хмуро проговорила Марина, закуривая. – Облагодетельствовали...
– Там все так изменилось, – продолжала самоуглубленно и радостно вспоминать Тамара. – Настоящий мемориал сделали, из красного гранита, и Вечный огонь зажгли.
Марина обернулась к Надежде:
– Тебе тоже пропуск выпишут, потом...
– Типун тебе на язык! – беззлобно огрызнулась та. – Ты что задираешься?
– Надоело глядеть, как ты бегаешь за этим капитаном! Он за полгода не позвонил ни разу, а ты готова через заборы сигать. Посмотри на Тому и подумай, что тебя ждет!
Надежда подняла свой бокал.
– Выпьем за живых мужчин! – весело сказала она.
Тамара вдруг обняла ее, уткнулась головой в грудь.
– Спасибо тебе... Теперь я не одна.
– Ага, теперь вас двое, – не преминула съязвить Марина, однако же тяжело вздохнула. – И я вам даже немного завидую.
Надежда поставила бокал и притянула Марину к себе.
Официант принес горячее, посмотрел на женщин с подозрительной и надменной улыбкой.
– Чего уставился? – грубо спросила Марина.
Того как ветром сдуло.
– Ну ладно, – после паузы проговорила Надежда. – Тост был. Выпьем – и я поехала.
– Куда? – оторопело, чуть ли не в голос спросили обе женщины.
– Сначала за живых!
Они пригубили, замахали руками, торопливо запили соком, клюнули с тарелок.
– За живых хуже идет...
– Пока у генерала в кабинете сидела, он по телефонам разговаривал, – стала рассказывать Надежда. – Я уши, конечно, навострила, но в это время Андрея увидела...
– Андрея? – изумилась Марина.
– На фотографии. Там какой-то стенд стоял. А он в военной форме, с орденами. Такой красивый. Правда, вниз головой...
– Ну и что? Что?
– Тогда я не слушала. В ушах зазвенело. Но потом, когда ехали, вспомнила. Кажется, сегодня ночью, в три, будет тренировка.
– Какая тренировка?
– Не знаю точно. Но вроде бы станут отрабатывать какую-то операцию. На объекте...
– Освобождать заложников?
– Наверное.
– То есть сегодня будут штурмовать «Норд-Ост»?
Надежда беспомощно пожала плечами:
– Непонятно... Скорее, поедут на ночную тренировку. Куда-то на Профсоюзную. По крайней мере генерал называл эту улицу. Я вспомнила... А «Норд-Ост» на углу Мельникова и Дубровки.
– И ты туда поедешь?
– Ну конечно!
– Профсоюзная большая! – отчего-то возмутилась Марина. – Ты знаешь адрес?
– Нет.
– Дежурить будешь? Сразу по всей улице?
– Давайте все вместе подумаем, – с холодной рассудительностью сказала Надежда. – Напряжем мозги... Где они могут устроить тренировку? В похожем здании, правильно? На Профсоюзной есть какой-нибудь клуб, Дом культуры?
– Это у тебя надо спросить, – хмыкнула Марина. – Кто у нас ведет культурный блок?
– У меня все из головы вылетело... Может, есть похожий кинотеатр? Я совсем не знаю этот район!
– Погодите, а где «Меридиан»? – вдруг спросила Тамара. – Я там была на концерте, лет восемь назад.
