– Через «не могу». А то вместо ЗАГСа и свадьбы загремишь в психушку.
– Спасибо за заботу. Но кажется, тут другая причина. Ты от меня хочешь избавиться.
Крикаль засунул руки в карманы, посмотрел на строптивицу оловянными глазами.
– Прозорливая моя... Да! Я не хочу, чтобы ты присутствовала на похоронах. Потому что там, как сама понимаешь, будет Варвара. Иван на тебя не обидится, ты сделала для него немыслимое.
– Так бы сразу и сказал, – едко улыбнулась Надежда. – Все равно в командировку не поеду. У меня отец пропал.
– Как – пропал?
– Вечером пошел гулять с собакой... Может, на даче... Сейчас съезжу, узнаю.
– Машину дам. Время еще есть, улаживай с отцом и собирайся во Францию. С собой возьмешь стажера Гошу. Отдай ему зарубежный паспорт. Он оформит документы. Натаскаешь его, как работать с артистами, а главное – сбей с него эту провинциальную пыль. Но предупреждаю заранее, претензий чтоб потом не было! Это служебная командировка, а не прогулка по берегу Роны.
Едва Илья появился в холле шестого этажа своего офиса, как к нему бросился начальник службы безопасности:
– Илья Николаевич! С утра вас жду! У нас проблемы.
Илья молча прошел в кабинет, снял плащ, сел у камина в кресло-качалку.
– Ну что там?
– Вы дали распоряжение финансовому департаменту перевести полмиллиона на счет фирмы ООО «Нейтраль». Двумя траншами...
– Не помню, – задумчиво проговорил шеф. – Что это за фирма?
– Я проверил. Официально занимается переработкой мусора, – доложил старый чекист. – На самом деле это грязная криминальная контора. Проворачивает финансовые аферы и еще кое-что. Находится под наблюдением соответствующих органов. Меня предупредили...
– А зачем мы туда деньги переводили? – с отсутствующим видом спросил Илья.
– В платежке стоит «Оказание полиграфических услуг». Двести пятьдесят тысяч уже перевели без моего ведома... – Он пошелестел бумажками. – Вот ваше распоряжение...
Илья вскочил.
– Это вас не касается! В течение трех дней необходимо перевести еще столько же.
– Нельзя этого делать, Илья Николаевич! – взвыл полковник. – Мы уже попали в поле зрения... моих бывших коллег.
– Что это значит?
Чекист помялся – не хотел выдавать секретов.
– Там может быть обыкновенный криминал... Но скорее всего что-то посерьезнее...
– Например?
– Возможно, это ловушка, и очень опасная. Нужно отозвать перевод, сделать возврат. Срочно.
– Ладно, я сам утрясу этот вопрос. – Илья сел за стол и снял трубку.
Старик бережно и настойчиво отнял ее и положил на аппарат.
– Только не по телефону, Илья Николаевич. Лучше всего с глазу на глаз и где-нибудь в чистом поле.
– Меня могут прослушивать?
– Не исключено.
– Кто? Милиция, ваши коллеги?
– Если мои коллеги, считайте, вам повезло.
Илья подошел к окну – на другой стороне бульвара издевательски светились огни салона для новобрачных.
Редакционная машина с логотипом «ТВ» застряла в том же месте, где когда-то джип Андрея.
Подергалась взад-вперед, побуксовала и прочно села на мосты.
Надежда и водитель вышли, оценили ситуацию.
– Без трактора не выбраться, – заключил водитель.
– Пойду пешком. – Надежда достала зонтик и направилась через поле.
Было ветрено, сыро и тоскливо. Над головой носилось воронье, под ногами хлюпала непролазная грязь.
Она добралась уже до середины поля, когда вдруг выглянуло яркое солнце – и все преобразилось. Надежде показалось – в небе запели жаворонки и блеснули капли апрельского дождя...
Это длилось несколько секунд, но пропало солнце, и припустил сильный косой дождь, запузырились лужи. Она раскрыла зонт и пошла к белеющим домам.
Чем ближе подходила, тем короче становился шаг.
Никто не встречал.
Надежда постояла у калитки – на двери замок, по темным стеклам окон бьет дождь... Медленно вошла во двор, поднялась на крыльцо и отомкнула дверь. В доме нетоплено, знобко.
Постояла у порога, озирая пространство: все было так, будто хозяин куда-то вышел ненадолго. На верстаке в углу инструменты, рабочий мусор, стружка, скомканная наждачная бумага, на столе – открытая книга, бумага и рассыпанные остро отточенные цветные карандаши.
Механический будильник остановился и показывал ровно шесть часов. Потрясла, послушала – кончился завод.
Надежда сняла сапожки, не раздеваясь заглянула в комнату: занавески задернуты, постель заправлена – все чисто, уютно... И пусто...
Открыла зачем-то книжный шкаф, пробежала взглядом по корешкам, увидела стопку бумаг – какие-то детские рисунки, записи. И отдельно – увесистая пачка больших фотографий, уже знакомых: на всех снята радуга. Причем на некоторых сделаны пометки фломастером – треугольнички и цифры.
Надежда аккуратно сложила бумаги, спрятала в сумочку. Фотографии вернула на место.
Она открыла платяной шкаф, перебрала одежду на вешалках – ничего, никакого спасительного знака...
И вдруг что-то зазвенело.
Поискала где, вынула пиджак на вешалке – звенит что-то под ним.
Оказалось, там солдатская гимнастерка с золотыми погонами младшего лейтенанта.
На левой стороне три ордена и десяток медалей...
Она никогда не видела наград отца, внимательно рассматривала с печальным интересом. Защемило сердце.
Надя тяжело вздохнула, бережно спрятала гимнастерку под пиджак, убрала в шкаф.
Постояла в раздумье посередине комнаты и решительно пошла к двери.
Дом закрыла на замок. Дождь уже кончился, но сильный ветер мел листву с деревьев, кричало воронье.
Она вышла из калитки и направилась к соседнему дому.
Там, в палисаднике, старик убирал листву и траву – готовился к зиме.
Надежда подошла к заборчику. Хозяин поставил грабли, узнал ее, оживился, но утешить было нечем, ничего он не знал об Игоре Александровиче с тех пор, как тот ушел к электричке, с посохом, и собака с ним...
Снова пошел дождь...
Илья разыскал Айдара в казино «Кристалл». Тот играл в бильярд в паре с подручным.
Встретились по-кавказски шумно.
– Здравствуй, дорогой! – Айдар обнял его. – Видел, как ты ходил за своим братом. Ты смелый человек, дорогой! Я рад, что помог тебе... – Он знаком подозвал официанта. – Знаю, брат погиб... Давай помянем его. По вашему обычаю.
