Они сами подпишут себе приговор, если будут продолжать самообвинения в таком же темпе. Рано или поздно. Он закрыл глаза и, не снимая полотенца, лег на кровать. Бедная Диана! Думает, что была бы счастлива с тем парнем, если бы она была богата. Но здоровье и любовь невозможно купить за деньги. Увы, эта истина открывается нам слишком поздно. Джон Уэйт постиг ее.
Инспектор с теплотой думал об этом совершенно незнакомом человеке.
Телефонный разговор с нотариусом ни к чему не привел. Тот сказал лишь, что завещание должно быть оглашено ровно через месяц после смерти миллионера. Он также заметил, что свидетелем последней воли покойного был Джованни. Сам же нотариус в течение ближайшего месяца будет в разъездах.
Инспектор не мог заснуть. Перед его глазами стоял образ измученного, умирающего человека, окруженного близкими, не испытывавшими к нему ничего, кроме ненависти. Деньги не приносят счастья.
Когда Дэвид снова открыл глаза, комната была залита солнечным светом. Половина седьмого. Замечательное время для разговора с Джованни. Но подойти к этому нужно с умом.
Дэвид оделся и спустился в холл. Он не ошибся — весь дом спал, только на кухне суетилась прислуга. Джованни приготовил кофе, и они присели на террасе.
— Но, инспектор, мне ничего не известно, — предупредил верный слуга.
Кофе был замечательно ароматным.
— Когда господин Уэйт узнал, что обнаруженная у него опухоль мозга неизлечима?
— Ах, давно, но точно я не помню.
— Чем вы были так потрясены в день его смерти, что надели туфли от разных пар?
— Ничем, ничем, правда!
Инспектор не обращал внимания на волнение Джованни.
— Почему в день смерти господина Уэйта была уволена служанка Беатрис?
— Она… — Джованни замялся.
— Разве не потому, что ей было известно, кто заказал в аптеке большое количество сердечных средств? А кто заказал шприцы?
— Но… Ведь господину Уэйту были предписаны внутривенные вливания.
— Через капельницу господину Уэйту постоянно поступало лекарство. Однако пятнадцатого числа мисс Пилар заказала двадцать штук. Кому понадобилось столько шприцев?
— Но это не госпожа Кэти… — прошептал Джованни. Инспектору стадо не по себе.
— Помогите мне, пока в тюрьме не оказался невинный.
Джованни вспотел.
— Господин Джон ужасно сердился, что они ничего не хотят для него сделать, а только и ждут, когда он сдохнет, как собака. Он страшно злился, а они были так добры к нему… Только из-за него Диану бросил жених… Сначала он обещал дать денег, но потом передумал. Это совершенно не в его стиле. Госпожа Чайлдхуд очень просила его изменить решение, но он кричал, что они ни цента от него не получат, если ничего не в состоянии понять! И господин Крис с ним говорил, я случайно слышал, как он кричал: «Отец это специально делает! Но я найду способ!» И господину Питеру после женитьбы понадобились наличные…
— Питер женат?
По лбу Джованни катились крупные капли пота.
— Боже, я обещал, что не скажу никому ни слова, это тайна… Ведь мисс Гариетт была беременна, а они давно собирались пожениться. Только господин Питер потребовал держать это в секрете, чтобы дед не узнал и не решил, будто они ему уступили… Не забывайте…
В это мгновение инспектор заметил побледневшую Диану, которая вышла из-за дерева и приблизилась к ним. Но она вела себя так, словно не видела инспектора. Она уставилась на Джованни, который под ее взглядом попятился.
— Почему ты мне об этом не сказал? — прошептала Диана, и Дэвид понял, что она испугана. Почему он не мог ее защитить?
— Но мне господин запретил. Сказал, что сам объявит об этом, когда придет время… Пожалуйста, госпожа, не смотрите на меня так, я хотел как лучше… Мне больше нечего сказать, нечего…
— Ты свободен, Джованни. — Диана села рядом с инспектором. — Не мучайте его. Нам надо поговорить.
Джованни взглянул на Диану и встал.
— Это я заказала шприцы. Мой дед не умер от приема сердечных лекарств. Я ввела ему четыреста граммов калия. Такая доза может убить любого. Мой брат знал об этом и решил меня спасти, — сказала Диана, и в ту секунду инспектор почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Ему были известны результаты вскрытия — Диана не лгала.
Он посмотрел на Джованни — слуга был явно потрясен. Но стоило инспектору отвернуться, как в стеклянных дверях появилось удивительное отражение: Джованни безмятежно улыбался, и, конечно, инспектор заметил это.
VII. Инспектор Дэвид и Диана, внучка миллионера Джона Уэйта, сестра Питера
Инспектор шел с Дианой через поле. Мысли, одолевавшие Дэвида, были сумбурными. Все потеряло смысл. Диана впервые за все это время выглядела спокойной. Ее темные волосы блестели на солнце, и инспектор едва сдерживался, чтобы не прикоснуться к ним. Волосы убийцы… Он не очень хорошо понимал, что с ним происходит, но почувствовал, что хочет бросить свою работу.
— Мы любили деда, он был добрым, — говорила Диана. — Потом он изменился, мы все это ощущали. Вероятно, это произошло из-за болезни. Мама забрала удеда пузырек с лекарствами, которые купила по его просьбе Беатрис, уволенная служанка. Он хотел их принять, чтобы покончить с собой. Мама не знала, что это за лекарство, и потому спросила мисс Пилар об их действии. Могло показаться, что она… Отец держался превосходно, правда? Я знала: он всегда любил маму. Он взял вину на себя, чтобы ее спасти. А мама думала, что это сделал Питер, поскольку ему больше других были нужны деньги. У Гариетт есть состояние, но он не хотел зависеть от нее. Поэтому он и откладывал женитьбу. Хотел сначала встать на ноги. Они очень любят друг друга.
Диана смотрела на инспектора, а его сердце сжималось все сильнее. Дэвид чувствовал, что если бы встретил негодяя, который бесчестно бросил эту девушку, то убил бы его. За глупость и безрассудство. За то, что обладал сокровищем и не смог этого понять. Инспектору также стало ясно, что он сам был глупцом, тоскуя по Элен, если на свете есть Диана. Навсегда для него недоступная. Он любовался ее профилем, изящным, как на старинной китайской гравюре, и не заметил, как задал вопрос:
— А этот хлыщ стоил того?
— Он изменился, — сказала Диана, а у инспектора захватило дух. — Уже давно не играет. А ребенку нужен отец. Но он хотел защитить родителей. Надеюсь, вы понимаете.
Теперь инспектор почти ничего не понимал. Ах вот в чем дело, она все еще говорит о брате…
— Питер очень хороший. Но я была привязана к дедушке больше других, вам это любой скажет. Я не могла равнодушно смотреть на его страдания. Я думала, что не стоит… Столько лекарств! Калий ведь не оставляет следов… Дедушка принимал калий… Он не мучился, всего секунда…
— Я спрашивал не о Питере. Я имел в виду того… ведь вы хотели, чтобы он вернулся…
