Около небольшого антикварного магазина в тихом переулке, расположенном в старом центре Петербурга, остановился двухместный «Мерседес» с откидывающейся крышей – идеальная личная машина хорошо обеспеченной дамы. Дверца автомобиля распахнулась, и появилась сама хорошо обеспеченная дама.
Она была на редкость хороша. Пышные рыжие волосы и огромные зеленые глаза удивительно гармонировали с легкой шубкой из темно-золотистой щипаной норки, в ушах и на пальцах убедительно сверкали благородные старые бриллианты. Дама огляделась капризным самоуверенным взглядом, закрыла «Мерседес» и направилась в магазин. Здесь она решительно миновала горку с бледно-бирюзовым английским фаянсом и пышными немецкими фарфоровыми безделушками, обошла бронзового рыцаря и мраморную статую богини Деметры и остановилась перед витриной с ювелирными украшениями.
Продавец, респектабельный мужчина с седыми висками, подтянулся и изобразил на своем лице, отчетливо свидетельствующем о двух высших образованиях, готовность служить клиентке всеми доступными способами.
– И это все? – протянула дама, капризно приподняв верхнюю губку. – А Ксюша Айвазян говорила, что у вас бывают весьма интересные вещи…
– Позвольте обратить ваше внимание, – бархатным голосом умелого соблазнителя начал продавец, – на эти серьги. Бриллианты чистой воды, прекрасная работа, принадлежали княгине Юсуповой…
– В лучшем случае – ее горничной! – фыркнула рыжеволосая красавица. – И это вы называете бриллиантами? Да здесь самое большее по одному карату в каждой сережке!
Продавец хотел что-то возразить, но в это время приоткрылась дверь, ведущая во внутренние помещения магазина, и на пороге появился невысокий, но очень пузатый человек с редеющими рыжеватыми волосами и маленькими бегающими глазками неопределенного цвета. Сложив на огромном животе маленькие ручки, мужчина окинул капризную клиентку оценивающим взглядом и только что не облизнулся.
– Арнольд Иванович… – вполголоса проговорил продавец, обращаясь к толстяку, но тот почти неслышно проговорил:
– Вижу! – и сделал носителю двух высших образований знак отойти в сторону.
Сам же он приблизился к рыжеволосой посетительнице, ослепительно улыбнулся и произнес голосом, полным глубокого почтения:
– Приятно иметь дело с человеком, так хорошо разбирающимся в драгоценностях!
Сделав небольшую паузу, он добавил еще более подобострастно:
– Особенно когда этот человек – такая прекрасная женщина.
Дама окинула толстяка пренебрежительным взглядом, как будто хотела сказать: «А ты кто такой?», однако воздержалась. Толстяк же чуть отступил в сторону и сделал приглашающий жест:
– Пройдемте в мой кабинет, я покажу вам по-настоящему достойную вас вещь!
Оказавшись в своем кабинете, Арнольд Иванович открыл сейф и достал из него небольшой футляр из черного бархата. Прежде чем открыть его, он еще раз оглядел свою гостью и произнес с наигранным почтением:
– Настоящему знатоку, такому, как вы, не надо объяснять, что действительную ценность представляют только старинные украшения, только изделия прекрасных мастеров восемнадцатого и девятнадцатого веков…
– Не надо, – прервала его дама. – Что там у вас? Слишком уж маленькая коробочка…
– Мал золотник, да дорог! – воскликнул ювелир и открыл футляр. На бархатной подложке покоился перстень – огромный изумруд в обрамлении довольно крупных бриллиантов, каждый из которых, как розовый бутон, поддерживали легкие лепестки из темного золота.
Глаза клиентки заблестели, и этот блеск не укрылся от глаз ювелира.
Он хищно улыбнулся и заговорил, как змей-искуситель:
– Вы видите, какая уникальная работа! Придворный ювелир императрицы Марии Федоровны… а какой изумруд! Какая огранка, какая чистота камня! И как он подходит к вашим прекрасным глазам… Этот перстень ждал вас! Я не выкладывал его в зал, потому что знал: вы придете!
– Ну прямо даже не знаю… – протянула дама, не сводя глаз с украшения. – Это не совсем то, что я искала…
– Перстень стоит триста тысяч, – произнес ювелир, почувствовав колебания клиентки и применив несложный психологический ход. – Конечно, если это для вас слишком дорого, я предложу его Нелли Рудольфовне…
– Этой старой вешалке? – фыркнула дама и полезла в сумочку. – Триста тысяч долларов или евро?
– Евро, – скромно уточнил Арнольд Иванович.
Дама вынула из сумочки платиновую кредитку:
– Я беру.
– Простите, – ювелир потупился, как будто собрался сказать непристойность, – но я вынужден попросить расплатиться наличными. Конечно, мы принимаем кредитки, но в этом конкретном случае… налоги и все прочее…
– Да вы что! – дама повысила голос. – Думаете, что я таскаю за собой грузовик с наличностью? Каменный век какой-то!
– Но вы можете прислать охранника с деньгами…
– Вот еще! – красотка топнула ножкой. – Я хочу этот перстень сейчас же!
– Ну что же делать… – протянул ювелир. – Давайте проедем с вами в банк… Вы снимете сумму и получите перстень…
– Триста тысяч сразу могут не дать, – дама поморщилась. – Они просят предупреждать заранее… Впрочем, дома у мужа всегда есть какая-то сумма наличных… Хорошо, поедемте со мной!
– Ладно, – ювелир встал из-за стола, – ради вас, мадам, я готов на что угодно!
Он надел длинное кашемировое пальто, которое на его фигуре смотрелось довольно карикатурно, и снял трубку.
– Гена, подойди! Поедем с тобой по делу!
Дверь открылась, и в кабинет вошел здоровенный широкоплечий мужчина со сросшимися на переносице бровями. Короткая кожаная куртка едва не лопалась на мощных бицепсах, а слева под ней просматривались очертания пистолета.
– Сами понимаете, – ювелир кивнул на безмолвно остановившегося возле притолоки громилу. – Соображения безопасности… Деньги все-таки немалые…
– Триста тысяч? – дама презрительно фыркнула.
– Ну, у каждого свой масштаб…
Дверь открыла женщина средних лет в темном шерстяном платье и строгом белом переднике.
– Маргарита Андреевна, – зачастила она, ловко подхватив небрежно сброшенную хозяйкой шубу. – У Виктора Сергеевича посетитель, просили не беспокоить…
– Глупости! – Дама быстрыми шагами пересекла огромный зеркальный холл, прошла в просторный, почти пустой зал, показала ювелиру и его охраннику на диванчик и попросила:
– Подождите несколько минут, я переговорю с мужем… и перстень ему покажу!
– Я пройду вместе с вами… – начал ювелир.
– Вы же слышали – он просил не беспокоить! – оборвала его женщина. – Мне еще простит, а на посторонних напустится… и не даст денег!
