Леня поставил на стол коробочку, завернутую в золотистую подарочную бумагу и перевязанную красной шелковой лентой.
Лола, сохраняя на лице самое беззаботное выражение, под столом наступила Лене на ногу и изо всех сил ввинтила в нее каблук. Маркиз, не выдавая переносимых мучений, проговорил:
– Только ни в коем случае не распаковывайте мой подарок, пока не приедете домой!
На этот раз Вероника улыбнулась достаточно благосклонно и убрала красивую коробочку к себе в сумку.
– Ленечка, а что это ты так побледнел? – озабоченно спросила Лола своего компаньона. – Тебе здесь не душно? Или шашлык не понравился?
– Просто нам пора, – он под столом больно ущипнул Лолу за локоть, – у нас еще дела, ты не забыла, дорогая?
– Приятно было познакомиться, – пропела Лола и послала Вячеславу Сергеевичу самую чарующую улыбку.
– Ну вот, дорогая, мы и дома, – Вячеслав Сергеевич погладил Веронику по руке.
Рука была ледяной. Его подруга явно была на взводе. Впрочем, о таких женщинах не принято говорить так просто. Но, тем не менее, приглядевшись, Вячеслав Сергеевич заметил, что в глазах Вероники полыхает темно-синим огнем самая настоящая злость, ноздри ее трепетали, губы были плотно сжаты.
– Дорогая… – протянул Вячеслав Сергеевич, – ну что ты…
– Отвратительно, что приходится общаться с такими людьми… – процедила она, – а ты еще заискивал перед этим клоуном…
– Я не заискивал, а извинялся, – твердо ответил Вячеслав Сергеевич, – я действительно в этом деле вел себя не лучшим образом. Мне рекомендовали этого человека как отличного специалиста, а я заставил его заниматься своим делом чуть ли не обманом. Я несколько раз едва его не подставил, да еще так серьезно. Люди рисковали жизнью из-за моего дела…
– Ты заплатил им за это! Хотя лично я считаю, что незаслуженно много…
Заметив, как удивленно и чуть насмешливо поднялись его брови, Вероника заговорила несколько спокойнее:
– Пойми, мне совершенно не жалко денег. Наверное, ты поступил правильно, но вовсе не обязательно было звать их в ресторан! У них ужасные манеры…
Вячеслав Сергеевич понял, что Вероника здорово злится на Лолу. Девчонка, конечно, задиралась, но Вероника сама виновата, могла бы быть полюбезнее. Он вспомнил, как задорно блестели Лолины глаза в полумраке ресторанного зала, какая она хорошенькая и как приятно было с ней поболтать. Слов нет, женщина, которая рядом с ним уже несколько лет, само совершенство. Она умна, красива и вообще безупречна. Кроме всего, она еще и предана ему без меры, она это доказала, когда помогала ему спастись. Подумать только, она рисковала жизнью ради него!
Сам того не желая, Вячеслав Сергеевич подумал вдруг, что помощница Маркиза Лола тоже рисковала жизнью. И делает это она довольно часто, такая уж у нее профессия. Привыкла уже, и небось не попрекает каждый раз этим своего компаньона. Поймав себя на таких крамольных мыслях, Вячеслав Сергеевич невольно оглянулся на Веронику. Она смотрела в окно, и спина ее выражала крайнюю степень недовольства.
«Королева не в духе! – подумал он насмешливо. – Она очень сердита на своих подданных!»
Раньше ему нравилось такое отношение Вероники к окружающим, однако на него ее недовольство никогда не распространялось. Он вспомнил, что в ресторане Лоле удалось вывести Веронику из себя, и она отвечала на шпильки злой на язык девчонки совершенно не по-королевски.
– Так или иначе, все закончилось успешно, чем же ты недовольна? – спросил Вячеслав Сергеевич.
Она не ответила, только дернула плечом капризно.
«Да она же ревнует! – сообразил наконец Вячеслав Сергеевич. – Элементарно ревнует меня к этой хорошенькой Лоле!»
Ему стало приятно. Оказывается, его Мисс Совершенство способна испытывать обычные человеческие чувства! Такой она была ему гораздо ближе.
– Ты прав, дорогой, – сказала Вероника, обернувшись к нему, – я действительно вела себя не слишком любезно с этим… как его… с Леонидом. Ты же знаешь, я не терплю, когда за мной так настойчиво и вульгарно ухаживают. И эти его цветистые комплименты, сладкие, как патока…
– Человек просто дал волю своему восхищению, – поддразнил ее Вячеслав Сергеевич, – нельзя его за это наказывать слишком строго.
– Но, кажется, он нисколько не обиделся, – улыбнулась Вероника, – он даже преподнес мне подарок.
– Ах да! – вспомнил Вячеслав Сергеевич. – Что же, интересно, он тебе подарил?
– Мужчину можно оценить по тому, что он дарит, – глубокомысленно проговорила Вероника, развязывая красную ленточку. – Скажи мне, что ты даришь, и я скажу, кто ты…
Вдруг она замолчала, а потом издала такой душераздирающий вопль, что у Вячеслава Сергеевича заложило уши.
Такого вопля от своей утонченной подруги ему никогда не приходилось слышать. Более того, он не подозревал, что она способна издавать звуки такого поразительного тембра. Он бросился ей на помощь.
Вероника стояла перед столом, окаменев, как жена Лота, и не переставая визжала на одной ноте. На столе перед ней стояла открытая коробочка. И в этой нарядной подарочной коробке сидели две хорошенькие белые мышки. Одна из них сидела на задних лапках и как ни в чем не бывало передними чистила себе усики. Должно быть, мышка занималась утренним туалетом.
– Сделай же что-нибудь, если ты мужчина! – воскликнула Вероника, на мгновение прекратив визжать.
Но прежде чем Вячеслав Сергеевич успел что-то сделать, мышки поняли, что пора принимать меры, выскочили из коробки, соскочили со стола и стремглав улепетнули под старинное бюро красного дерева.
– Ну все, – безнадежно вздохнул Вячеслав Сергеевич, – оттуда их не достать никакими силами…
Леня поскребся в дверь Лолиной комнаты.
Придя домой, его подруга закрылась у себя и не подавала признаков жизни.
– Меня нет! – раздалось из-за двери. – Зайдите попозже, и только по предварительной записи!
По этим репликам Маркиз понял, что Лола начала оттаивать.
– Лолочка! – проговорил он через дверь. – Ну что ты дуешься?
– А чего ты ожидал? – Лола выскочила в коридор, растрепанная и красная от возмущения. – Пялился весь вечер на эту старую галошу, на эту сушеную воблу, на эту крашеную селедку!
– Крашеная селедка – это что-то новое!
– И с каких это пор ты начал западать на старух?
– Ну, вообще-то старушка еще неплохо сохранилась, – поддразнил Леня подругу, – но я признаю, что был неправ, помрачение нашло.
– И волосы у нее крашенные!
– Конечно…
– А в глазах – линзы!
– Не спорю… Я же говорю, что все осознал… После того, как ужасно она вела себя в ресторане, я о ней и думать не хочу!
– Ага, а тем не менее подарил ей что-то дорогое…
