И дядя Сережа, больше не тревожась о судьбе тети Гали, вышел из дома. Сашка явно тоже не слишком переживал о том, все ли в порядке с его тетей Галей, которой он прилюдно клялся в любви и обещал о ней заботиться до глубокой старости. Но сейчас он и в мыслях не держал какой-то там заботы, а просто потопал следом за своим тестем.
Впрочем, подруги не имели к этим двоим особых претензий. Так уж устроены мужчины, что больше одной мысли у них в голове одновременно не умещается. Сейчас дядя Сережа и Саша были настроены на поиски Оли, следовательно, все остальное им было глубоко безразлично.
Глава 5
Так как Эдик с Лисицей от поисков Оли уже самоосвободились, передав эстафетную палочку следующим бегунам, то именно на своих мужчин подруги возлагали определенные надежды в деле освобождения тети Гали от оков крепкого сна. Но сначала подруги сами сходили к дверям комнаты хозяйки, несколько раз постучали.
А только потом отправились к своим мужчинам с требованием:
– Надо выломать дверь в комнату тети Гали.
Лисица выронил из рук плавки, которые как раз собирался надеть. А Эдик возмущенно воскликнул в ответ:
– Девочки, вы сначала все-таки думайте, что говорите!
– Вот-вот, – сердито поддержал его Лисица, – сначала думайте, а потом уже предлагайте.
– Мы и подумали.
– Хорошо?
– Хорошо.
– И зачем тогда ломать дверь? Может, сначала ей позвонить? Вроде бы ее телефон нашелся?
– Мы пробовали. Телефон у нее выключен.
– Ну и что? Я на ночь тоже выключаю, чтобы спать спокойно.
– Уже день, тетя Галя все не просыпается, а это для нее нехарактерно.
– И что? Только потому, что старушка решила задать немножко храпака, вы хотите сломать ей дверь?
– Она никогда не спит так долго.
– И давно, позвольте узнать, вы знакомы с нашей уважаемой хозяйкой? – язвительно осведомился у них Лисица.
Прижав палец к подбородку, он скрестил руки на груди, устремив взгляд вдаль, встал в позу мыслителя и пробормотал:
– Дайте-ка подумать, сколько вы ее знаете… Год? Месяц? Может быть, хотя бы неделю? Нет, вы знаете ее всего ничего, а уже делаете какие-то выводы о ее привычках.
– Так вы сделаете как мы вас просим?
– И не подумаем!
На стороне мужчин выступила и тетя Валя, узнавшая про разногласия, возникшие между друзьями.
– Правильно, мальчики! – поддержала она Эдика и Лисицу. – Без старухи-то и спокойнее. В кои-то веки своей компанией на пляж сходите. Мы с девчонками в одну сторону, вы в другую. Сами по себе, красота, тишина, покой. Отдохнем без противной надоеды. А то ведь кому-то из нас придется развлекать ее, присосалась, как пиявка! Девчонки и те от нее белугой воют, а уж я и подавно. Все с разговорами ко мне лезет, все с рассказами. А оно мне надо? Плевать я и на ее брата, и на мужа, и на всех ее мужиков, какие у нее были или каких и не было, хотела!
И высказав, что накопилось у нее на душе, тетя Валя добавила уже значительно спокойнее:
– Вы чем противную пиявку звать, лучше бы к Димке прогулялись. Я видела, как Наташка утром на пляж ускакала, так одна была, видать, сердится еще на своего мужика за вчерашнее. Сходите, взгляните, все ли у него в порядке.
– Ох, как неудобно! Мы совсем про Диму забыли.
Впрочем, у подруг было объяснение своей забывчивости. Да и Дима, когда они вошли к нему в пристройку, еще спал. Друзьям стоило немалых усилий растрясти пьянчужку. И если бы Аллочка не додумалась притащить дудочку, которую ей вчера купила заботливая бабушка у продавца на пляже, и не дунула изо всех сил у Димы над ухом, наверное, так быстро вывести мужчину из оцепенения им бы и не удалось.
Но когда прямо в ухе раздается нечто среднее между паровозным гудком и заводской сиреной, продолжить сладко спать просто невозможно.
Дима подскочил с топчана по меньшей мере на полметра и живо открыл глаза.
– Что? Что такое?
Взгляд у него был ошалелый, было видно, что он с трудом фокусируется на окружающих.
– А, проснулся!
– Привет!
Дима протер сонные еще глаза и кивнул головой:
– Привет.
Потом он огляделся по сторонам и удивленно произнес:
– А чего это я тут… сплю?
– Где положили, там и спишь.
– В смысле – положили? Разве я не сам тут лег?
– Ты хоть помнишь, в каком ты состоянии вчера домой заявился?
– В каком?
– В никаком! – хором заверили его все.
И даже Аллочка засмеялась, запрыгала на одной ножке, повторяя:
– В никаком! В никаком!
Бабушка тут же на нее шикнула, и девочка притихла. Вообще, как заметили подруги, в отсутствие матери девочки вели себя значительно приличнее. Но в то же время и отец почему-то почти совсем перестал уделять дочерям внимание, хотя раньше только и делал, что заботился о них. Впрочем, эта забота заключалась главным образом в том, чтобы отменить распоряжения, данные Олей.
К примеру, если Оля говорила, что девочкам нельзя сладкого, Саша выдавал им по огромной шоколадке. Если Оля считала, что время идти спать, то Саша включал девочкам мультики. Спорить же о воспитании детей со своей тещей Саша не осмеливался, поэтому тетя Валя управляла внучками единовластно. И те, чувствуя, что ни от отца, ни от деда не добьются поддержки, слушались ее куда лучше, чем свою бедную маму, которую ни в грош не ставили.
Тем временем Дима, зажав свою голову между ладонями, жалобно простонал:
– Что же со мной вчера было? Почему мне так плохо?
– Ты ничего не помнишь?
– Ничего.
– Но хоть что-нибудь?
– Так… Обрывками.
– А с кем ты пил, хотя бы помнишь?
– Вроде бы с Толей и… и Васей.
– Кто это такие?
– Толя и Вася, – пожал плечами Дима. – Они утром мимо нашего дома шли, а я во дворе гимнастику делал. Они меня увидели и спросили, не я ли новый постоялец Паучихи.
– Кого? – удивилась тетя Валя, которая еще не слышала этого прозвища их хозяйки.
А когда ей объяснили, удовлетворенно кивнула головой:
– Точно подмечено. Паучиха – она и есть! Все к себе тянет, ничего не отпускает. Даже фрукты девчонкам пожалела. А ведь их целый сад, деревья просто ломятся от плодов.
– Тетя Валя, погодите вы со своими фруктами! Дима, дальше-то что было?
– Ну, что было… Подошел я к ним, познакомились. Они мне и сказали: если хочешь побольше про вашу хозяйку узнать, пойдем с нами.
