— С собой не ношу.
Охотно поверила бы. Вон он какой здоровый. Сам — одно сплошное оружие. Только, когда я брала у него ключи из кармана, нащупала на груди ремень от кобуры. Я снова запустила руку ему за пазуху, расстегнула подплечную кобуру и достала огромный «кольт».
Мутный презрительно, как мне показалось, усмехнулся.
— Теперь опускай меня. Осторожно.
Когда Мутный аккуратно поставил меня на ноги, я взвела курок «кольта», приставила его к виску своей, так сказать, жертвы и только тогда медленно, не спуская взгляда с неподвижного лица Мутного, отняла нож от его шеи.
Потом отошла на несколько шагов — он не сделал ни малейшего движения, — держа пистолет на уровне его головы.
— Проходи на кухню, — приказала я, — поговорим. Только не дрыгайся, пожалуйста, — предупредила я, — я в случае чего не промахнусь.
— Знаю, — неожиданно серьезно произнес он, — не промахнешься… Женя Охотникова, — после небольшой паузы добавил он.
Я его осведомленности насчет моей особы даже не удивилась — человек, так хорошо подготовивший похищение Василия, должен был поинтересоваться телохранителем похищаемого.
Мы прошли на кухню. Мутный с моего молчаливого разрешения уселся за стол и закурил. Я присела на подоконник, закурила тоже. Пистолет я также держала в руке, показывая товарищу Мутному, что готова выстрелить в любой момент, если он дернется. Да он и сам это знал. Поэтому никаких попыток к своему освобождению не предпринимал.
Как это ни странно, заговорил первым Мутный:
— Я, надо сказать, сам хотел с тобой поговорить. Я о тебе давно слышал, только возможности встретиться как-то не представлялось, а тут так столкнулись. Да еще, так сказать, в деле тебя видел… Только вот упустил из виду, что ты — Хамелеон. А то мы бы, — он усмехнулся, — немного пораньше встретились…
— Да? — только и нашлась что сказать я. Такого поворота событий я, признаться, не ожидала. Ведь он мне сейчас предложит на него работать, если я не ошибаюсь.
— Если ты будешь работать на меня, — прямо сказал Мутный, — получать будешь гораздо больше, чем у Толстикова или еще там у кого.
Ну, вот, не ошиблась. Я задумчиво покрутила в руках пистолет.
— Я навел о тебе справки, — хладнокровно продолжал Мутный; на ствол в моих руках он даже не смотрел, — так что возможности твои реально оценить могу. Да и ты мои, — усмехнулся он, — можешь. Этот Крокодил тебе наплел, наверное…
— Наплел, — не стала спорить я.
— Ну и?..
Теперь я усмехнулась:
— Сам ведь понимаешь, такие дела в минуту не решаются. Подумать надо.
— Думай. — Он пожал плечами. Затушил докуренную сигарету в стоявшей на столе пепельнице и закурил новую.
Выглядел он спокойным совершенно.
Да и я тоже, надо сказать, истерики тут не устраиваю. Так что — на равных мы пока. Если не принимать такого фактора, как заряженный пистолет. В моих руках.
* * *
Принимать предложение Мутного я не собиралась. Даже мысли такой у меня не было.
Нет, никакие моральные проблемы вроде предательства или еще там чего меня ни в коей мере не беспокоили. Просто я всю свою жизнь, как и знаменитый Остап Сулейман Мария Бендер, старалась по возможности не нарушать Уголовный кодекс. По крайней мере — явно и целенаправленно.
А тут мне предлагают стать, проще говоря, бандитом. Не пойдет. Даже при всех моих достоинствах, при всем моем профессионализме, я рано или поздно попала бы в руки родной милиции. А у меня тетушка еще пожилая, пенсионерка, да и сама я что-то спокойную жизнь полюбила.
Нет, не пойдет. Не в спокойной жизни здесь, конечно, дело, а… все равно — не пойдет.
Мы сидели молча, курили вот уже минут пятнадцать, я ответа Мутному еще не давала. Хотя, пожалуй, надо бы ответить…
— Согласна, — просто сказала я.
Может быть, так я узнаю про Василия.
Мутный кивнул. С места он не сдвинулся. И я осталась так же сидеть на подоконнике, пистолета из рук не выпускала. Мутный мне еще не верил и был, конечно, прав.
* * *
Мы пили кофе. Завтракали бутербродами с колбасой. Мутный в общих чертах рассказал о своей, так сказать, организации и выгодах, которые я получу, если в эту организацию вступлю. Правда, ничего такого, что можно было использовать во вред его деятельности, он не сказал. То есть никакой нужной мне информации. И о Василии — ни слова.
Пистолета я ему не отдала. Сунула его за пояс своих брюк сзади так, чтобы выхватить можно было сразу при первой же попытке Мутного… как-то мне повредить.
Мы допили и доели — и умолкли. Вот сейчас надо было в принципе ему или мне что-нибудь сказать. Что-то такое, что вывело бы нас из состояния напряженной подвешенности. Но — молчали.
Ладно, времени у меня нет на какое-то дипломатическое сближение с Мутным. Попытаю-ка я счастья, может, чего и узнаю…
— А что, — спросила небрежно, — сколько вы выкупа-то за моего подопечного запросили?
— Выкуп? — удивленно поднял голову Мутный. — Какой выкуп? Мы же не ради этого… — он спохватился и замолчал.
Я вскинула на него глаза, и мы встретились взглядами. И сразу же я поняла, что этот мой вопрос, а еще больше — выражение моих глаз все погубило. Мутный злобно и враждебно сощурился, но тут же опустил веки. Он-то тоже понял, что ни о какой нашей консолидации и речи быть не может.
Черт возьми, как я…
Теперь, пожалуй, нужно просто переходить к банальному допросу, никакие хитрости тут уже не помогут. Ствол ему в зубы и список вопросов. Если не ответит…
Впрочем, посмотрим.
Длинный звонок, распоровший напряженную тишину, заставил нас обоих вздрогнуть.
— Ждешь кого? — резко спросила я.
— Нет…
Черт его знает, врет, нет…
— Вставай, пошли за мной, — скомандовала я, выхватив пистолет из-за пояса, — то есть впереди меня, разумеется.
Мутный медленно поднялся.
— Давай, давай, быстрее. — Я махнула в его сторону «кольтом».
Он так же неторопливо пошел к входной двери. Остановился напротив нее. Я встала за ним, держа пистолет точно напротив его левой лопатки. Встала так, чтобы тому, кто войдет, пистолета не было видно.
— Открывай, — скомандовала я, — осторожненько только…
Мутный посмотрел в «глазок», долго смотрел, подмигивал он там кому, что ли? Знаки подавал? Потом открыл.
Дверь тут же распахнулась. Не Мутный ее распахнул, он отпереть только успел — на пороге стояла женщина, в которой я с изумлением узнала Галину, Васину бывшую жену.
«Зашла по-соседски, — первое, что мелькнуло у меня в голове, — они же рядом живут. Или… сообщники?»
