– Вот на этом потрясающем месте будет лежать эта женщина, и она заслужила такое всей своей трудовой жизнью, – вещал директор кладбища, а Яна не верила ни одному его слову.
«Хоть не узнали…» – продолжала прятаться она в задних рядах.
Деревенские стояли, озираясь по сторонам, словно в театре. Яна не сразу поняла, что случилось, но когда до нее дошло, у нее мороз по коже пробежал. Раздался людской крик, затем людской гул и снова крики:
– Человек в могилу упал! Помогите! Ой, караул! Мужчина упал! Да он пьяный в стельку!
Яне даже не надо было смотреть в яму, чтобы понять: в могилу упал Василий Николаевич.
Но все это время она смотрела на Виктора Романовича – директора кладбища. На его лице отразился такой ужас, будто покойник востал из гроба.
– Выньте! Достаньте! Помогите! Скорее!.. – заорал он диким голосом.
– Да не волнуйтесь вы так! Мужчина не пострадал! Все будет хорошо, – успокаивали его люди, словно это он сам провалился в могильную яму.
Яна протиснулась в первый ряд и посмотрела вниз. Василий, полностью извозившийся в грязи, вертелся на дне, словно его прихватил приступ эпилепсии.
– Мужчина, ты что?! Давай руку! – кричали ему люди.
А Василий возился на дне, словно жук-навозник. И тут Яна поняла его замысел.
«Конечно! Если им срочно понадобилось захоронить бабку, значит, они ею хотят прикрыть что-то! Точно! Василий – гений! Он пошел ва-банк!»
Толпа кинулась на выручку свалившемуся пьяному, отпихнув окаменевшую Яну. Тут она, совершенно обалдевшая, воспользовавшись, что за ней никто не следит, спряталась за ствол липы и дрожащими руками полезла в сумку.
– Тьфу ты! – выругалась Яна, увидев, что первым под руку попался пистолет.
Яна засунула его обратно и достала мобильник. Хорошо, что телефон службы спасения у нее вбит первой строкой. Правда, сначала она по инерции стала звонить своему знакомому следователю, но вовремя спохватилась, что именно его ей и надо выручать.
– Не трогайте меня! Товарищи, вы все – понятые! У них в могиле другой труп! – услышала она голос Василия.
Ноги сами вынесли ее из укрытия, так как своих Яна никогда на поле боя не оставляла. То, что она увидела, достойно фильма ужасов вперемешку с детективом и боевиком.
Поначалу озверевший директор кладбища и его помощники пытались спихнуть гроб с покойницей прямо на еще не вытащенного Василия Николаевича.
Деревенские кинулись на его защиту, отпихивая гроб и вступая чуть ли не в схватку с представителями кладбища. На бабку в гробу уже никто внимания не обращал.
Следователь орал:
– Не давайте им скинуть гроб! Здесь труп! Вытащите меня отсюда!
– Стоять всем! Ни с места! – закричал директор кладбища и выстрелил в воздух.
Это возымело действие, и все разом утихли.
– Немедленно опустите гроб вниз! – сорвался с катушек директор.
– Да вы с ума сошли, там же человек! Что здесь происходит? У него оружие! – заволновались люди.
– Срочно вызовите милицию! – из-под земли кричал Василий Николаевич.
– Шеф, что делать? – заволновались служащие.
– Скидывай гроб! Не шевелиться никому! – приказал директор.
Его подчиненные взяли гроб и поволокли его к яме.
– Что же это делается-то? – прошептала какая-то женщина.
Яна поняла, что настал «ваш выход, товарищ Маузер». Она вытащила пистолет Лебедева и направила на директора.
– Это ты не шевелись! Стоять! Я не шучу! Продырявлю тебе башку, будешь знать. Быстро вытащите человека из могилы.
Мужчины из деревни мгновенно пришли в себя и даже протрезвели. Они шустро помогли выбраться из ямы Василию.
– Чего стоите, идиоты? Опустите уже этот чертов гроб! – прорычал Виктор Романович, и служащие в количестве четырех крепких ребят его послушались.
– Я не играю в такие игры, шеф, – подал голос один из них.
– Кто там голос подает?! А зарплату хорошую ты хотел получать?!
– Но мы не можем убить всю деревню!
– Идиот! Я не собираюсь никого убивать! Мы – взрослые люди и найдем способ договориться! А убивать того парня и других ты мог? Нет уж, мы все завязли, все, если что, и отвечать будем!
Василий отплевывался от земли и тряс головой, словно собака, побывавшая в воде.
– Надо избавиться от парочки этих негодяев, – продолжал гнуть свое директор. – Помогите их схватить! Люди, я обращаюсь к вам! Сто тысяч рублей тому, кто поможет их обезвредить!
– Молчи! – закричала Яна, но жители деревни и так не спешили выполнять его поручение, даже за такие деньги.
Для всех было большой неожиданностью то, какие дела проворачиваются на этом богатом кладбище. Шоу получилось что надо.
Дальше было дело техники – Василий добрался до Яны, взял из ее холодных рук оружие и… больше ничего не успел сделать. Потому что, воспользовавшись замешательством, когда Василий отбирал пистолет из сведенных нервной судорогой рук Яны, директор кладбища выстрелил в них.
Люди закричали и бросились врассыпную. Яна не поняла, как очутилась на земле, под грязным и очень тяжелым телом Василия. Почему-то он решил занять огнестрельную позицию прямо на ней. Он лежал и куда-то очень сосредоточенно смотрел и к тому же палил из пистолета.
Она просто чувствовала, как волны отдачи проходят через его тело и впечатывают ее тело все глубже в кладбищенскую землю. Мало того, со следователя еще что-то капало, застилая ей глаза. По топоту ног можно было подумать, что бежит стадо мамонтов, а за ними гонятся охотники и накрывают их шквалом огня. Яне очень хотелось спрятаться от всего этого кошмара, и она благополучно потеряла сознание.
Глава 16
Больница в Подмосковье была более чем скромной, если не сказать убогой, зато весь медицинский персонал был очень любезен и мил.
Яна сидела на стуле, облокотившись на стол, и болтала ногами. Выражение лица у нее было глуповатое. К чистым бинтам на коленках добавилась пара незначительных синяков и ссадин. То есть с ней все было нормально благодаря самоотверженности Василия Николаевича. Именно он среагировал молниеносно, когда началась стрельба, накрыв своим телом, и сберег Цветкову от пуль. А вот сам пострадал. У Василия было задето плечо и сильно поцарапана шея.
Яна находилась в мужской палате рядом с кроватью, где полулежал перебинтованный Василий Николаевич. Он пил сок через трубочку. В ногах на его кровати сидел приятель Лебедева, который, как только Василий смог позвонить, приехал из Москвы. Звали его Дмитрий Александрович, выглядел он моложаво, одет был в приличный костюм и очень хорошо относился к своему коллеге Василию Николаевичу, это сразу чувствовалось.
