Да и шведские капиталисты оказались не такими твердолобыми, чтобы продолжать самоубийственную политику ограбления рабочих, которую сейчас проводят наши скороспелые олигархи. Они резонно рассудили, что лучше поделиться с ними куском пирога, чтобы сохранить сам пирог.
Вот так и возник социализм со шведским лицом.
По данным М., жизненный уровень в Швеции выше, чем в США. От вознаграждения за переданную информацию агент отказался.
Не будем вдаваться в детали о том, какой социализм построили шведы. Я бы назвал его государственным. Но работает он на каждого члена общества эффективно, результаты его — особенно на расстоянии — кажутся впечатляющими. При ближайшем рассмотрении на «солнечном лике» шведской демократии обнаруживаются многочисленные тёмные пятна.
О демократии в Швеции у нас в России говорили и говорят много — особенно наши так и не состоявшиеся «демократы». Мы почему-то забываем, что демократия — это диктатура закона и порядка, а потом уж — права и свобода как осознанная необходимость и ответственность перед обществом. С тем, что мы за двадцать лет построили у себя в России, демократия не имеет ничего общего. Взять хотя бы средства массовой информации. В Швеции мало найдётся журналистов и издателей, отваживающихся опубликовать откровенно расистские или профашистские материалы. По общественному телевидению (а другого у шведов нет) не передают передач, оскорбляющих чувства верующих и общепринятые принципы морали. Существует законодательство о СМИ, в котором содержатся ограничения на публикацию материалов, способных нанести ущерб государственной безопасности, то есть цензура. И вряд ли позавидуешь журналисту, пытающемуся обойти эти ограничения. А как же иначе?
В Швеции не приватизированы железные дороги, порты, почта, телеграф, электро-, гидро- и атомные станции. Государственные чиновники не имею права заниматься частным бизнесом и политикой. Нарушение закона, особенно налогового, связь с криминалом для шведского политика — смерть. Общественное мнение является высшим судьей страны, и попробуй скомпрометируй себя в его глазах!
Но люди есть люди, и всё человеческое шведам присуще — в той или иной степени. Поэтому шведская демократия даёт сбои, потому что осуществляется она с помощью людей, чиновников, стоящих у власти. Шведским чиновникам тоже не хочется «дурной» огласки, они тоже подвержены мелким страстям типа взяточничества, кумовства, жульничества и превышения полномочий. Они так же не любят критику, как и все другие бюрократы, а потому потихоньку преследуют неугодных им лиц.
Моя квартирная хозяйка Сигрид Талльму, бывший школьный врач, в полную меру хлебнула чашу борьбы с бюрократией по своему ведомству. Она боролась с ней несколько лет подряд, но потерпела полное поражение. Корпоративность школьных администраторов, равнодушие высшего начальства к злободневным проблемам оказались сильнее гражданского чувства простой школьной «врачихи», и ничего, кроме потери работы и здоровья, фру Талльму в результате не приобрела.
Камнем преткновения послужила проблема употребления наркотиков и алкоголя в шведских школах в 1960-х годах. Школьные власти, министерство образования закрывали на неё глаза и предоставляли развиваться ей в соответствии с естественным ходом событий. Фру Талльму била во все колокола, писала во все инстанции, обращалась к самому министру Улофу Пальме, призывая их к принятию необходимых мер, но получала в ответ одни отписки, сводившиеся к тому, что в шведских школах «всё хорошо, прекрасная маркиза!»
Более разочарованного в шведской демократии человека, нежели фру Сигрид Талльму, я не видел.
Шведские власти со времён отца социал-демократии Таге Эрландера водило за нос своих граждан, скрывая своё тесное сотрудничество с НАТО. Они имеют на своей совести так называемые шпионские судебные процессы, подобные делам Ю. Розенберга в США. Демократия Швеции омрачилась беспрецедентным полицейским преследованием левых и коммунистических элементов в стране. Она оказалась несостоятельной и в громком деле о так называемых нарушениях советскими, а потом и российскими подводными лодками морских границ Швеции, о чём мы расскажем ниже. И список таких изъянов на корпусе хвалёной шведской демократии можно было продолжить.
...По сравнению с Данией Швеция производит впечатление крупной державы. Так оно и есть на самом деле: и по территории, и по экономическому потенциалу, по достижениям в социальной и культурной областях, по степени влияния, оказываемого на другие страны и народы, и по той роли, которую шведы играют в международной жизни, Швеция, несомненно, является страной значительной. О шведах, Швеции и шведском образе жизни знают все: от президента США до самого нищего гражданина Бангладеш, мечтающего эмигрировать на западный берег Ботнического залива.
Прагматизм, трудолюбие и удивительное (для нас) законопослушание — вот, пожалуй, те три кита, на которых зиждется шведское общество. Последняя черта даёт о себе знать даже при сравнении шведов с другими европейскими народами. До последнего времени шведы вообще не знали замков и, уходя из дому, оставляли двери открытыми. Утаивание размеров доходов от государства — самое тяжкое преступление перед обществом.
Правда, «достижения» цивилизации — злоупотребление наркотиками, ограбления банков, подлоги, насилие и террор — в начале 1960-х стали активно вторгаться в городскую жизнь свеев и в настоящее время стали составной частью их буден. Но всё равно соблюдение закона, каким бы несправедливым он ни был, до сих пор входит в святую обязанность шведа.
Законопослушание оборачивается для нашего брата шпиона своей неприятной стороной. Слишком многие наши первичные контакты оказываются под контролем у СЭПО, потому что законопослушный швед частенько спешит доложить в контрразведку о своём знакомстве с советским дипломатом.
Швед пунктуален во всех мелочах, так что не стоит удивляться, если он позвонит в советское посольство и попросит передать господину второму секретарю Григорьеву, что он «опаздывает на встречу с ним в обусловленном ранее месте».
У нас уже много писали о самоубийствах в Швеции. Возможно, эту болезнь действительно можно отнести к чисто шведским, но за четыре с половиной года работы в стране у меня не создалось впечатления, что швед охотнее расстается с жизнью, чем норвежец или финн. Думаю, просто в стране дело подачи публике статистических данных поставлено честнее, чем у других. Хотя сами шведы, например писатель и классик современной шведской литературы Ивар Лу-Юханссон, утверждают, что они обладают удивительной способностью не быть счастливыми
[48]
.
Интерес к сексу, а вернее, какое-то гипертрофированное отношение к нему на самом деле имеет место, как, впрочем, и в других странах Скандинавии. Сдаётся, суровые климатические условия существования, разбросанность и распылённость населения—оно в подавляющем большинстве было исключительно крестьянским и никогда не знало ни сёл, ни деревень и жило небольшими хуторами — в некоторой степени способствовало появлению в душе какого-то надрыва. Отношение полов может включать целую гамму сменяющих друг друга чувств: от истового почитания и обожествления до ненависти и первобытной жажды крови.
