– Просто уезжай, – сказала миссис Бустамонте. – Твоя семейка наделала тут делов.
Толстяк Чарли, похоже, собрался было что-то ответить, но так и не ответил и ушел, не сказав больше ни слова.
Миссис Бустамонте отнесла полный кувшин к миссис Данвидди. Та тихо лежала в постели.
– Сын Нанси нас ненавидит, – сказала миссис Бустамонте. – Что ты ему наговорила?
Миссис Данвидди не ответила. Миссис Бустамонте прислушалась и хотя была уверена, что та еще дышит, сняла с миссис Данвидди очки с толстыми линзами и положила у кровати, а потом подтянула покрывало, чтобы прикрыть ей плечи.
И стала ждать конца.
* * *
Толстяк Чарли отъехал от дома, не вполне понимая, куда направляется. За последние две недели он пересек Атлантику трижды, а деньги, что дал ему Паук, были уже на исходе. В машине он был один, и, будучи один, мурлыкал себе под нос.
Он ехал мимо выводка ямайских ресторанов, когда заметил табличку в окне: «НА ОСТРОВА ЗАДЕШЕВО». Он остановился и вошел.
– Мы в агентстве «Эй-Ван трэвел» идем навстречу всем пожеланиям клиентов. – Турагент сказал это таким приглушенным и извиняющимся голосом, какой врач обычно приберегает для случаев, когда приходится сообщить пациенту, что вышеозначенную конечность придется ампутировать.
– Гм, да. Спасибо. Гм, а как дешевле всего добраться до Сент-Эндрюса?
– Собираетесь в отпуск?
– В общем-то нет. Просто хочу слетать на денек. Может, на два.
– Вылет когда?
– Сегодня после обеда.
– А, я понял, это шутка.
– Вовсе нет.
На компьютерный экран брошен скорбный взгляд. По клавиатуре застучали пальцы.
– Не думаю, что у нас есть что-нибудь дешевле тысячи двухсот долларов.
– Ох, – обмяк Толстяк Чарли.
Снова стук по клавиатуре. Человек шмыгнул носом.
– Не может быть, – сказал он. – Погодите-ка.
Набрал чей-то номер.
– Этот тариф еще действителен? – и бегло записал в блокноте несколько цифр. Поднял глаза на Чарли. – Если вы готовы поехать на неделю и остановиться в отеле «Дельфин», я продам вам недельную путевку за пятьсот долларов, включая питание. Билеты бесплатно, оплатите только топливный сбор.
– А в чем подвох? – моргнул Толстяк Чарли.
– Это рекламная путевка. Как-то связано с музыкальным фестивалем. Не думал, что они их еще проводят. Но, в общем, знаете, как говорят. Бесплатный сыр только в мышеловке. А если захотите поесть где-нибудь еще, это обойдется вам недешево.
Толстяк Чарли протянул собеседнику мятые стодолларовые банкноты.
* * *
Дейзи начала себя чувствовать таким копом, какого только в кино и встретишь: жестким, крутым, отлично знающим приемы против лома; таким копом, который хочет знать, считаешь ли ты себя везунчиком
[72]
или собираешься осчастливить его
[73]
, но особенно – таким копом, который говорит: «Я становлюсь слишком стар для подобного дерьма». Ей было двадцать шесть, и она уже готова была заявить, что слишком стара для подобного дерьма. Прекрасно понимая, как смешно это звучит, спасибо вам большое.
А теперь она стояла в кабинете старшего инспектора Кэмбервелла и говорила:
– Да, сэр. Сент-Эндрюс.
– Ездил туда несколько лет назад с бывшей миссис Кэмбервелл отдохнуть. Отличное местечко. Ромовый торт.
– Похоже, нам туда и нужно, сэр. На видео с камер слежения в «Гэтвике»
[74]
определенно он. Путешествует под именем Бронштейн. Роджер Бронштейн вылетел в Майами, сделал пересадку и отправился на Сент-Эндрюс.
– Вы уверены, что это он?
– Уверена.
– Значит, – сказал Кэмбервелл, – нас обвели вокруг пальца. Договоренностей о выдаче нет.
– Но хоть что-то мы можем сделать!
– М-м-м, мы можем заморозить оставшиеся счета и арестовать активы. И мы это сделаем. Но толку от этого как от водорастворимого зонтика, потому что у него навалом наличных, до которых мы не доберемся, даже если и отыщем.
– Но это нечестно, – сказала Дейзи.
Он глянул на нее так, будто не совсем понимал, на что именно смотрит.
– Мы тут не в салки играем. Если бы преступники соблюдали правила, они были бы на нашей стороне. Если он вернется, мы его арестуем.
Он смял маленького пластилинового человечка в пластилиновый ком и начал расплющивать пластилин в тонкую пластинку, зажав его между большим и указательным пальцами.
– В старые времена, – сказал он, – преступник мог попросить убежища в церкви. И пока оставался в церкви, для закона он был недосягаем. Даже убийца. Правда, это сильно ограничивало его социальные возможности.
Он посмотрел на нее, будто ожидая, чтобы она ушла.
– Он убил Мэв Ливингстон, – сказала Дейзи. – И годами напропалую обманывал своих клиентов.
– И?
– Мы должны привлечь его к ответственности.
– Не позволяй делу зацепить тебя, – сказал он.
«Я становлюсь слишком стара для подобного дерьма», – подумала Дейзи. Она держала рот на замке, и эти слова, не найдя выхода, вертелись у нее в голове.
– Не позволяй делу зацепить тебя, – повторил он.
Он сложил пластилиновую пластинку в грубый куб и злобно сдавил его пальцами.
– Я этого никогда не допускал. Представь, что ты дорожный инспектор. Грэм Коутс – всего лишь автомобиль, который припарковался на двойной желтой полосе, но уехал до того, как ты успела выписать штраф. Понимаешь?
– Да, – сказала Дейзи. – Конечно. Простите.
– Ладно, – сказал он.
Она вернулась на свое место, зашла на сайт для служебного пользования и в течение нескольких часов прикидывала различные варианты. А потом отправилась домой. Кэрол ела разогретую в микроволновке корму
[75]
с курицей и смотрела по телевизору сериал.
– Возьму паузу, – сказала Дейзи. – Отдохну немного.
– Ты в этом году уже весь отпуск использовала, – здраво заметила Кэрол.
– Очень жаль, – сказала Дейзи. – Я слишком стара для подобного дерьма.
