– Алексей. Я в Майами четыре года, сам из Новгорода. Хорошо знаю и Майами, и Майами-Бич, – начал он разговор, выруливая от отеля. – Какие планы? Что-то определённое или просто обзорная экскурсия? – начал он деловито задавать вопросы.
– Катя, – представилась я, сидя на заднем сиденье. – Я тут составила, как могла, маршрут, по которому хотелось бы проехать… А ты бы что посоветовал?
– Если шопинг, то рекомендую торговый комплекс Бэйсайд– Маркетплейс. Это огромный комплекс, там кроме бутиков, ресторанов чего только нет. Он стоит прямо на воде. Очень красивое место, на берегу залива Бескей.
– Нет, спасибо, думаю, отложу это на другой день. Я вот в буклетике отметила себе, куда бы я хотела съездить в первую очередь. Коллинз-Авеню, это далеко? Или Оушен-Драйв?
– Коллинз-Авеню – это самая богатая улица. Там что ни вилла, то или знаменитость или миллиардер какой живёт. Очень красиво. Хочешь, заедем?
– Ну, в общем, проехать, конечно, можно. Поглазеть, не более того. Там, наверное, и цены соответствующие?
– Ну да, недёшево, – улыбнулся Алексей. – Можно доехать до Оушен-Драйв. Это, как его часто называют, сердце Майами-Бич.
– Отлично! Давай тогда до него, там я и останусь, а завтра, так же после обеда, я могу позвонить, и мы продолжим, хорошо?
– О Кей, без проблем! Едем на Оушен, – охотно отозвался Алексей, и пока мы ехали, рассказывал о других достопримечательностях Майами-Бич.
– Дааааа, – протянула я, улыбаясь, увидев то, о чём я читала и что так живописно рассказывал Алексей.
Зрелище, конечно, впечатляло! Справа от меня тянулись многокилометровые пляжи, с другой стороны – бесконечные модные рестораны, кафе, небольшие магазинчики… Люди сидели на открытых террасах, пили пиво, коктейли, беззаботно разглядывая прохожих. Очень много молодёжи на роликах – молодые, красивые, загорелые, в коротких в обтяжку шортиках девушки. Они «скользили» вдоль улицы, мимо столиков кафе, словно по подиуму, выставляя напоказ великолепные формы – подтянутые попки, красивые бюсты. Молодые парни, загорелые, цвета бронзы, демонстрировали свои бицепсы, красивые, спортивные фигуры… Конечно, не все были такими, но мне почему то попадались на глаза именно они. Красота и здоровье притягивают взгляд, это же понятно. Кстати от Алексея я узнала, что именно на Оушен-Драйв проходит всемирно известное дефиле супермоделей. Сюда съезжается очень много красивых девушек именно для того, чтобы показать, что называется, товар лицом. «И это так и есть», – отметила я про себя.
Повсюду слышалась музыка. Много музыки, разной – от фламенко до рок-н-рола или джаза. Приближался вечер, и чувствовалось, что ночная жизнь будет ещё более яркой, красивой и насыщенной, чем дневная. Постепенно день угасал, а улица заливалась неоновыми огнями всех мыслимых и немыслимых цветов. Подъезжали дорогие машины – ультрасовременные спортивные автокары, классические ретро… Вечерний Оушен-Драйв поистине становился богемным. Я не торопясь шла по улице, с удовольствием разглядывая всё, что попадалось мне на глаза. Каких только ресторанов здесь не было! Кажется, что присутствовали все кухни мира. Я остановилась глядя на ресторан «Лучано Паваротти», на фасаде которого был изображён знаменитый маэстро. «К сожалению, мест нет», – учтиво произнёс мне портье у входа. «Не беда, подумала я, – денежки целее будут». Хотя, конечно, лишнюю трату денег именно в этом ресторане я бы пережила. Но, как говорится, не судьба!
Поражала архитектура, особенно подсвеченная вечером. Много зданий в стиле арт-деко. Где-то здесь находится знаменитый отель, который Джанни Версаче, будучи в то время его хозяином, оформил как произведение искусства. Хотелось идти и идти, созерцая всё, что меня окружало, наслаждаться прекрасным вечером, музыкой, доносившейся из каждого ресторана… При этом музыка играла достаточно громко, зазывая посетителей, но… Я чувствовала, что уже устаю – и от перелёта, и от смены часовых поясов, и от жаркого дня. Я села в первое попавшееся кафе, заказала лёгкий ужин и попросила официанта вызвать мне такси до отеля.
Зайдя в номер, первым делом я направилась в душ. Затем, накинув лёгкий халатик, вышла на балкон. «Да! Это, конечно, надо видеть!» Слева от меня простирался город с его огнями, бегущими, танцующими, вспыхивающими и гаснущими рекламными панно; справа – насколько хватало глаз серебрилась гладь океана, залитая светом луны. Взяв в руки планшетник, удобно усевшись в плетёное кресло, листаю свою почту. В общем-то можно спокойно отдыхать, девчонки молодцы, справляются и без меня.
Потягиваюсь в кресле и смотрю следующие сообщения. «Так, что тут ещё хорошего мне пишут?» Очередное письмецо от Кости. «Интересно, что на этот раз напишет? Опять будет подкалывать, вспоминая мою шутку про чернокожих мачо? Или что-то новенькое? В Москве сейчас четыре утра, чего ему не спится?» За последнюю неделю он написал несколько писем. Иногда я отвечала, иногда нет. Я чувствовала, что своими ответами только больше вызываю его ревность, интригую, заставляю нервничать. Он писал почти одно и то же: «Прости, не могу без тебя, скорее возвращайся». Между строк читалась явная тоска, чувствовалась его искренность, слова надежды на ренессанс наших отношений. От его слов у самой щемило в груди. Хотелось закрыть глаза, прижать Костю к себе, всё забыть, и… И простить? Да, и простить. Простить и никогда больше не вспоминать! Ведь я же и сама не могу без него. Смена обстановки, Майами, отель, пляж, океан – всё это классно, просто потрясающе, но…
Не было и дня, чтобы я не думала о нём. Сколько раз мои пальцы тянулись к планшетнику, чтобы написать: «Я не могу без тебя, мне очень, очень плохо, скучаю по тебе». Но каждый раз в голове всплывали обиды, картинки увиденного мною в офисе, и пальцы сжимались в кулачок, ногтями, словно в сердце, впиваясь в ладонь.
«А как же Серж? Он был или не был в твоей жизни? Ты готова забыть как сон эту сумасшедшую встречу и больше никогда не вспоминать ни о ней, ни о Серже? И вообще, Костя должен знать об этом? И если да, то со всеми подробностями? Вопрос, конечно, интересный», – протянула я в задумчивости и открыла Костино письмо.
Я прочитала, лишь первые слова, а моё сердце учащённо заколотилось, в виски ударила кровь. Сбивчиво, несколько раз подряд перечитывала, рисуя одну картину страшнее другой и вновь возвращаясь к началу письма.
«Люба попала в серьёзную аварию, сейчас она в реанимации. При ней был мобильник, позвонили мне, думали, что я родственник. Еду к ней, потом перезвоню тебе или напишу».
«Это Бог её наказал, – пронеслось у меня в голове, и тут же, спохватившись: Люб, прости, я несу какой-то бред. Что я такое говорю? Прости. Я всё уже забыла, да собственно ведь ничего и не было». Совершенно дурацкая непонятная ситуация. Может, мне нужно было просто выслушать её, и всё прояснилось бы, всё встало бы на свои места? Мысли об этих идиотских смс-ках и картина реанимационной палаты, где сейчас лежит бедная несчастная Любка, чехардой проносились в моей голове. Ведь у неё никого нет, она одна на всём белом свете, к ней даже прийти в больницу некому. Закрыв глаза, полные слёз, я добавила: «И на могилку тоже некому прийти». От этих мыслей я уж совсем расплакалась. Словно кадры ускоренного фильма, в памяти пронеслись года, которые мы прожили в общаге, а потом и на съёмной квартире. В каких передрягах только мы ни побывали, сколько печали и радости разделили. А сейчас она лежит вся в бинтах, одна, и ещё не понятно, чем всё это закончится. Я сидела в кресле, а перед глазами всё тот же ночной Майами светился рекламой сквозь пелену слёз. Глядя на шумную, яркую, ночную улицу, я уже точно знала, что улечу отсюда первым же рейсом.
