– Эй, ты чего сырость разводишь? – оторопела Инка. – Я же не на край света уезжаю!
– Да, всего лишь на другой край города…
– Ну и что? Ничего ведь не изменится. Веришь?
В их отношениях действительно все осталось по-старому. Просто Инка теперь ходила в элитную школу, одевалась в фирменные одежки и летние каникулы проводила не в деревне у бабушки, а за границей. Но сама она при этом ничуть не изменилась. Впрочем, как и ее родители. Симу по-прежнему считали членом семьи. Часто она оставалась на ночь в их новой квартире. Тогда они с Инкой болтали до рассвета, а утром тетя Света ворчала, что их невозможно добудиться, и кормила вкусными блинчиками с творогом и вареньем.
Домой Симу отвозил личный водитель Виталия Борисовича. Она сидела в полумраке пахнущего кожей и сигаретами салона и фантазировала, что когда-нибудь у нее будет вот такой же роскошный автомобиль и личный шофер.
Сима оканчивала десятый класс, когда у бабушки случился инсульт. Если бы не Инкины родители, неизвестно, как бы они справились с этой бедой.
Виталий Борисович устроил бабушку в хорошую клинику. Тетя Света каждый день носила ей домашнюю еду. Симу они забрали к себе. Теперь в школу ее, как и Инку, отвозил личный шофер. Мало того, мама подруги нашла Симе репетиторов и целый год оплачивала занятия. Благодаря ее стараниям Сима легко поступила в архитектурно-строительный институт.
Бабушка так и не оправилась после инсульта. Последние годы жизни она очень болела. Симе пришлось перевестись на заочное отделение и устроиться офис-менеджером в небольшое архитектурное бюро. Офис-менеджер – это только звучит красиво, а на самом деле под таким благозвучным названием скрывалась должность «подай-принеси».
Сима была уборщицей, курьером и секретарем в одном лице. Работа оказалась неинтересной и малооплачиваемой, но выбирать не приходилось. Денег катастрофически не хватало, и Сима стала шить одежду на заказ. Этому в свое время ее научила бабушка, всю жизнь проработавшая закройщицей в швейном ателье. «Знания за плечами не носить», – любила повторять бабушка. Вот знания и пригодились.
А Инка пошла по стопам отца. Сейчас она училась на пятом курсе журфака и параллельно подрабатывала в «Хозяине жизни».
Сима с сожалением посмотрела на остатки тортика. Достаточно, она и так съела три куска.
– Шоколадоманка, – Инка проследила за ее взглядом. – Следующий раз принесу торт в два раза больше.
– А что за мероприятие у тебя намечается? – Сима обрадовалась, что разговор перешел в нейтральное русло.
– Скажешь тоже, мероприятие! У меня намечается романтический ужин, который, надеюсь, перейдет в романтическую ночь.
– Ну и с кем на этот раз? – спросила Сима с ноткой иронии.
У Инки каждый месяц случался «романтический ужин», но, как правило, до «романтической ночи» дело так и не доходило. Кавалер оказывался либо занудой, либо моральным уродом. А чаще всего совмещал в себе все вышеперечисленные качества. С романтическими свиданиями Инне Шелест не везло, но она до сих пор с оптимизмом смотрела в будущее.
– Я тебе все расскажу послезавтра. Боюсь сглазить. Он потрясающий! В тысячу раз лучше других!
– Ты меня заинтриговала. Ну хоть намекни!
– Он бизнесмен. Я буду его интервьюировать, – Инна мечтательно вздохнула.
– Интервьюировать? Это сейчас так называется?
– Ой, я тебя умоляю! Давай без нравоучений. Мне хватает родителей. Так, где мои духи? – Инка сгребла со стола золотистую коробочку. – Все, я полетела. Подробности послезавтра. – Она сорвалась с места.
Сима посмотрела на захлопнувшуюся дверь. В этом вся Инка – порывистая, рисковая. Не то что она – серая мышка, или скорее серая кошка…
4
«Господин Северин, рады сообщить, что Вы стали победителем в Игре месяца. Сумма в 30 тысяч долларов перечислена на ваш личный счет. Благодарим за участие».
Илья еще раз перечитал текст электронного послания и выключил компьютер. Теперь Вовка с него не слезет – придется проставляться.
– Что-то тебе подозрительно везет, – заявил Вован. – И в любви тебе везет, и в Игре тебе везет. По-моему, тут что-то нечисто.
Они сидели в маленьком французском ресторанчике – праздновали победу Ильи.
– Ума не приложу, как тебе удалось распродать эту чертову редиску, если даже я, со своим обаянием и харизмой, не справился!
– Да уж, странно, что ты, со своей харизмой, не смог завлечь клиентов? – Илья сделал вид, что удивился.
– Попрошу без иронии! – Вован сделал вид, что оскорбился.
Вообще-то, «харизма» у Владимира Яковлевича Данченко была еще та. Острый ум и блестящее образование поразительным образом сочетались с внешностью главаря бандитской группировки. Плотный, коренастый, почти прямоугольный, с крупной шишковатой головой, низким лбом и массивной нижней челюстью… Картину не могли исправить ни элегантные очочки в золотой оправе, ни сшитые на заказ костюмы, ни дорогой парфюм. Даже когда он мило улыбался, официанты, крупье, секретарши и прочие впадали в ступор и далеко не сразу соображали, что от них хочет этот страшный тип с хищным оскалом и тяжелым взглядом. Вообще-то, Вован был добрейшим человеком, просто знали об этом немногие.
– Давай колись, как тебе удалось продать всю редиску. – Вован сверлил друга своим самым грозным взглядом. – Ну, признайся, что смухлевал. Обещаю никому об этом не рассказывать.
– Ты действительно считаешь, что есть способ обмануть наблюдателей со всей их шпионской аппаратурой? – Илья поднял свой бокал, посмотрел на просвет. – Хорошее вино.
– Хорошее вино – это текила, – глубокомысленно заметил Вован. – Так ты правда не мухлевал?
– Простое везение. Я думал, что никогда не распродам эту редиску. От меня даже бродячие собаки шарахались, а потом я встретил девушку…
– Я встретил дэвушку, полумесяцем бровь… Это уже интересно. – Вован опрокинул в себя бокал вина.
Илья неодобрительно посмотрел на друга. Как можно пить залпом такое вино!
– Что же было дальше? – Вован не обратил никакого внимания на его многозначительный взгляд.
– А дальше я ее так достал, что она отдала последнюю сотню, лишь бы поскорее избавиться от моего общества.
– Последнюю сотню? – В голосе друга слышалось сомнение. – А тебя, ирода, совесть не замучила? Отобрать у бэдной дэвушки последние дэнги! – Друг неодобрительно поцокал языком.
– Представляешь, замучила.
– И что?
– Я пошел за ней.
Вован удивленно присвистнул.
– Это круто! Впервые не дэвушка пошла за тобой, а ты пошел за дэвушкой. Видимо, это была какая-то совершенно особенная дэвушка.
– Ничего особенного, – отмахнулся Илья.
