— Я знаю, что Джаспер страдает в разлуке с тобой, но я также знаю, что его мать сейчас нуждается в поддержке сына. И что он должен завершить прежний цикл жизни, прежде чем вы сможете по-настоящему быть вместе.
Это она хорошо придумала. «Цикл жизни» звучал совсем как психологические псевдоучения, которыми увлекался Сержио.
— Ты правда так думаешь?
— Да. — Чувствуя победу, Софи осторожно повела его туда, откуда он только что явился. — И еще я думаю, что ты очень устал. В пабе сдают комнаты, я помогу тебе устроиться. А потом скажу Джасперу, где тебя найти.
— Спасибо, Софи. — Сержио сжал ее руку на манер обреченного героя военного фильма. — Я сделаю, как ты скажешь. Я верю тебе.
Холл замка наводнила толпа одетых в черное людей. Киту срочно требовалось выпить, но он не мог сделать и двух шагов, чтобы кто-то не привязался к нему с соболезнованиями, сразу за которыми следовали поздравления с медалью. Он отвечал коротко, на автопилоте, оглядываясь по сторонам в поисках Софи.
— Должно быть, твой отец невероятно гордился тобой, — сказала престарелая кузина Ральфа. — И твоей медалью Святого Георгия.
Кит не счел нужным объяснять, что, зная о равнодушии отца, не рассказал о своем награждении. К тому же Ральф и отцом-то ему не был. Отделавшись вежливым согласием, он извинился и двинулся дальше. Как он мог говорить с людьми, если ему приходилось скрывать от всех так много?
От всех, кроме Софи. Он должен был найти ее.
— Кит.
Почувствовав прикосновение к своей руке, Кит обернулся и увидел большую черную шляпу, а под ней — Алексию, красивую, загорелую, но смущенную.
— Дорогой, мне так жаль. — Придерживая шляпу, она потянулась расцеловать его. — Должно быть, вы все убиты горем.
— Что-то вроде того. Я не ожидал увидеть тебя здесь.
Это прозвучало так, словно сюрприз оказался неприятным, и Кит мысленно пристыдил себя. Алексия была не виновата в том, что Софи сначала обнималась с каким-то клоуном в женском пальто среди надгробий, а потом исчезла.
— Мы с Олимпией были в Швейцарии, но, когда мама сказала мне, что произошло, я захотела приехать. Мне не повезло близко узнать твоего отца, но… — Ее щеки раскраснелись под горнолыжным загаром. — Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке. Я все еще неравнодушна к тебе, ты знаешь…
— Спасибо.
Алексия наклонила голову так, чтобы полы шляпы скрыли лицо:
— В тяжелое время, Кит, никто не должен быть один.
Кит едва не застонал от отчаяния. Что сегодня такое — Международный день иронии? Едва ли не впервые в жизни он действительно не хотел быть один, но единственный человек, с которым он согласился бы разделить свое одиночество, нашел себе более интересные занятия.
— Привет, Кит. Очень жаль твоего отца.
Если бы гостей принимали в оружейном зале, Кит охотно снял бы со стены пистолет и приставил его к виску. А так у него не оставалось выбора, кроме как вытерпеть ароматное объятие Олимпии Ротвелл-Хайд и растянуть губы в подобии улыбки.
— Мама сказала, ты вел себя как бог на вечеринке, когда все это случилось. — Ее голубые глаза выразили то, что сходило за искреннее восхищение в кругах, где она вращалась. — Настоящий героизм.
— Не думаю, — холодно сказал Кит. — Иначе мы не собрались бы сегодня на похоронах.
Олимпия, которую никто не предупредил о Международном дне иронии, пропустила это мимо ушей.
— Дорогой, та рыженькая, которая сидела рядом с тобой в церкви, ужасно напомнила мне девочку из нашей школы. Ее звали Саммер Еринэм…
Электрический разряд вытряхнул Кита из апатии.
— Софи. Ее зовут Софи Еринэм.
— Тогда это она! — В голосе Олимпии недоверие мешалось с торжеством. — На ее месте я тоже поменяла бы глупое хипповское имя. Что она делает в Элнбурге? Если работает, то вам надо чаще пересчитывать столовое серебро…
— Она встречается с Джаспером.
— Только не это! Ты серьезно? О господи!
Кит с достоинством выдержал пантомиму недоверия до конца, хотя его вены готовы были взорваться от адреналина.
— В смысле?
За спиной Олимпии Алексия начала переминаться с ноги на ногу, словно дизайнерские туфли доставляли ей дискомфорт. Но ее подруга, слишком возбужденная шансом посплетничать, даже не заметила повисшего в воздухе напряжения.
— Она явилась в нашу школу из какого-то грязного лагеря хиппи. Кажется, тетя из жалости решила цивилизовать ее, пока не поздно. Пустая трата денег, потому что Саммер отчислили за кражу. Перед выпускным мама одной из девочек прислала ей денег на платье. Внезапно деньги исчезли из шкафчика, зато — потрясающее совпадение — у простушки мисс Гринэм, которая раньше одевалась в лохмотья с распродаж, появился новый наряд.
На виске Кита нервно забилась жилка.
— После чего ты сложила два и два.
— И получила вполне предсказуемые четыре. — Олимпия выглядела удивленной. — Саммер сказала, что платье ей купила мама. Которая жила в автобусе, не навещала дочь целый год и оказалась недоступна для администрации школы, потому что у нее не было телефона.
— Значит, вы обошлись без суда и следствия.
— Да ладно тебе, Кит, — снисходительно сказала Олимпия. — Иногда правда настолько очевидна, что доказательства не нужны. В любом случае, если Саммер — подружка Джаспера, почему она только что сняла в пабе комнату на пару с каким-то парнем? Мы с Алексией зашли погреться после службы и все видели. Номер три, если не веришь.
Если бы Софи знала, что ей придется возвращаться в замок пешком, она не надела бы на похороны ботинки на каблуке. Она готова была смириться с онемевшими пальцами, потому что подозревала, что они болели бы еще сильнее, если бы не онемели. Но, к сожалению, даже холоду оказалось не под силу обезболить стертые пятки. Только перспектива найти Кита и выяснить, что он хотел ей сказать, заставляла девушку продолжать путь.
Кроме того, надо было сообщить Джасперу, что объявился Сержио. Софи не могла дождаться момента, когда избавится от ответственности за него: пока она слушала, как Джаспер анализирует каждую мысль, возникающую в его курином мозгу, ей самой захотелось как следует приложиться к водке. Спасало только знание, что на свете есть такие сдержанные, скромные и цельные люди, как Кит.
Скрипнув зубами от боли, Софи ускорила шаг.
Ее сердце забилось сильнее, когда она поднималась по ступенькам замка, но причиной была вовсе не долгая прогулка. Она задержалась в оружейном холле, чтобы поправить юбку, заметив, что липкая лента на подоле начинает отходить.
— У вас все хорошо, мисс Гринэм?
Томас стоял в дверях с подносом шампанского, глядя на нее с некоторым беспокойством. Софи примерно представляла себе, как выглядит со стороны в своем обрубленном платье, с красным от холода лицом под растрепанными рыжими волосами.
