«Неудобное» – не то слово, с содроганием подумал Зейн.
– Это я перед тобой извиняться должен, – наигранно веселым тоном ответил он. – Зря я тебя туда потащил.
– Мне понравилась твоя семья, особенно мама.
В ее голосе Зейну послышалось что-то, напоминающее осуждение. Видимо, сегодня Иона заметила больше, чем ему хотелось бы. Зейн попытался расслабиться и выкинуть неприятные мысли из головы. Не все ли равно, что думает Иона? То, что между ними происходит, – всего лишь мимолетная страсть. Больше Ионе с его родными встречаться не придется. Уж об этом Зейн позаботится.
– Можно я подремлю? – выговорила Иона заплетающимся от усталости языком. – Устала от всех этих приключений.
– Конечно. Нам еще целый час ехать.
Через некоторое время Зейн обернулся к Ионе. Свернувшись калачиком, она крепко спала.
Зейн забыл предупредить, что они едут не к ней, а к нему. Ну ничего, проснется – будет сюрприз. А уж приятный или нет, увидим. Зейн не собирался ни на чем настаивать, ведь Иона очень устала. Но после сегодняшних треволнений некрасиво было оставлять ее на ночь одну. Праздник Марикруз оказался для Ионы серьезным испытанием. И во всем виноват Зейн. Надо было представить ее Марии, вместо того чтобы трусливо прятаться в толпе.
Но по дороге Зейн сообразил одну вещь. Как он ни старался убедить себя, что между ним и Ионой не происходит ничего серьезного, за этот вечер их отношения изменились. В Ионе было что-то притягательное, и дело было не только во внешности.
Наивная искренность, ранимость, ребячливая ершистость, призванная скрыть неуверенность в себе. Иона до боли напоминала его самого в детстве.
Ему хотелось оберегать Иону, заботиться о ней, и это само по себе настораживало. Всякий раз, когда у него возникало желание кого-то защитить, ничем хорошим это не заканчивалось.
Зейн поерзал на сиденье. Тупая боль в спине напоминала о двух ранах, из-за которых Зейну, собственно, и пришлось уйти из полиции Лос-Анджелеса пять лет назад. Он включил радио, стараясь отвлечься от неприятных воспоминаний. По машине разнеслись гитарные аккорды старой песни в стиле соул.
Пожалуй, он придает произошедшему слишком большое значение. Просто не надо было ехать на этот праздник, вот и все. И вообще, Иона прекрасно может позаботиться о себе сама и ни в чьей защите не нуждается. В конце концов, она взрослая женщина. А сегодня Иона продемонстрировала, что в случае чего прекрасно может постоять за себя. Зейн улыбнулся, вспомнив, как щеки Ионы окрасились гневным румянцем. Ах, как она на него накинулась, решив, что Зейн развлекается в обществе другой!
Зейн сильнее надавил на педаль газа. Скорее бы домой. Нет, они с Ионой ничего друг для друга не значат, и сейчас он это докажет. Сегодня у них с Ионой ничего не будет.
– Просыпайся, приехали. Хочешь, на руках донесу?
Иона повернула голову и ощутила запах моря. Спросонья вопрос не расслышала.
– М-м-м?..
– Понял, сейчас отнесу. Держись.
Оказавшись на руках у Зейна, Иона приоткрыла глаза и ухватилась за его шею, чтобы не упасть. Вокруг было темно, но шум говорил о том, что океан совсем рядом.
На песчаной дюне возвышалось строение из дерева и стекла.
– Где мы?
– Это мой дом. Сюда ехать ближе.
Но… – начала Иона, однако без особого пыла. Прижиматься к груди Зейна было очень приятно.
– Ты на ногах от усталости не держишься, как я мог бросить тебя одну? – ответил Зейн.
Одной рукой он набрал код, потом открыл входную дверь и внес Иону в темный дом.
– Расслабься, – произнес Зейн, поцеловав ее в лоб. – Тут пять спален, так что гости меня не стеснят. И приставать я к тебе не собираюсь.
– Да?..
Вообще-то Иона была бы очень даже не против.
Они прошли мимо двери, ведущей на кухню открытой планировки. Низко висящие светильники освещали темные мраморные поверхности и шкафчики из светлого дерева. Потом они вошли в гостиную с высоким потолком. За стеклянной стеной простиралась широкая дощатая терраса, от которой в темноту убегала подсвеченная дорожка.
– У моря живешь? – произнесла Иона.
– Да, пляж в двух шагах.
Дом был огромный, но слишком пустой. По крайней мере, так казалось, пока тишину не нарушило царапанье когтей по деревянному паркету.
С радостным повизгиванием в комнату влетела золотистая молния и устремилась прямо к ним.
– Привет, ПЧ, – проговорил Зейн, ставя Иону на ноги. – Знакомься, это Иона, она будет у нас ночевать.
От восторга собака завиляла хвостом с бешеной скоростью. Затормозив напротив Зейна с Ионой, плюхнулась на пол и радостно свесила язык. Ухо порвано, один глаз наполовину закрыт, голова бесформенная. ПЧ походила на результат неудачного скрещивания лабрадора с бульдогом. Иона в жизни такой некрасивой собаки не видела. Но бурный, искренний восторг и широкая собачья улыбка очаровали ее с первого взгляда.
– Здравствуй, Печенька, очень рада познакомиться.
Иона присела на корточки и погладила собаку по голове. Та незамедлительно растянулась на спине, подставляя пушистое пузо. От неожиданности Иона рассмеялась.
– Да, с таким охранником воры не страшны, – уныло произнес Зейн.
– Ах ты прелесть, – ласково проговорила Иона. Она уже была без ума от собаки Зейна, а больше всего ее растрогал тот факт, что он выбрал щенка с такой причудливой внешностью, когда большинство людей, скривившись, прошли бы мимо.
– Не слушай его. Зато ты очень приветливая, а это хорошо, – прибавила Иона.
Собака что-то удовлетворенно проворчала, и хвост начал отстукивать ритмичную дробь по паркету.
– Ну хватит, подлиза.
Зейн прищелкнул пальцами, и ПЧ бодро вскочила на ноги.
– Ложись спать, Печенька. Утром поговорим.
Иона погладила собаку на прощание, и та шустро потрусила к лежанке в углу гостиной.
– Так вот она какая, знаменитая Печенька, – рассмеялась Иона. – Любительница ботинок и воды из унитаза. По-моему, очень воспитанная собака.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда она с утра пораньше к тебе в кровать запрыгнет.
Взяв Иону за руку, Зейн подвел ее к широкой металлической лестнице.
– Пойдем выберем тебе спальню. А с Печенькой как следует познакомишься завтра.
Стараясь не показывать разочарования, Иона потащилась следом. Раз Зейн ее не хочет, то она его – тем более. Этой версии и будем держаться. Между тем они поднялись на площадку, и Зейн открыл одну из дверей. Нажал на выключатель, и перед Ионой предстала просторная комната. Пол покрывал синий ковролин, огромная кровать была застелена роскошным бельем, а за окном виднелся дощатый настил.
