Герцог покачал головой, одарив девушку невероятно печальной улыбкой:
– Я в порядке, спасибо, сеньорина Редмонд. – И, отбросив минутную слабость, властно приказал: – Можешь идти, Люка.
Люка попытался что-то возразить по-итальянски, однако герцог прервал его:
– Мы говорим по-английски из уважения к нашим гостям. И не будь глупцом: стоит только взглянуть на Никколо, чтобы понять, что эти формальности уже не нужны. – Герцог перевел взгляд на Ника, продолжая при этом беседовать с Люкой: – Оставь нас, пожалуйста. Я позвоню тебе завтра.
Юристу ничего не оставалось делать, кроме как с каменным лицом откланяться.
– Вы не могли бы также нас оставить, сеньорина Редмонд? Я бы хотел поговорить с Никколо наедине.
– Нет, – внезапно возразил Ник еще до того, как Ева успела открыть рот.
Герцог секунду помолчал:
– Ну что ж.
– Кроме того, меня зовут Ник, а не Никколо, – с вызовом продолжил он.
Выражение лица герцога слегка изменилось, однако он указал Нику не на дверь, чего наполовину ожидала Ева, а лишь на кожаный диван и такие же кресла, расположенные рядом с огромным каменным камином.
– Давайте присядем. Сейчас нам принесут напитки.
– Это очень любе… – начала было Ева, однако Ник перебил ее:
– Не думаю, что это хорошая идея. Я уже сутки в дороге, и хотел бы немного поспать.
Тут открылась дверь, и вошли две женщины, несущие серебряные подносы с кофе, выпечкой и свежими фруктами. Глядя на Ника, герцог что-то сказал им по-итальянски, они развернулись и вышли, и тут же вошел дворецкий.
– Эдуардо покажет вам ваши комнаты, – холодно произнес герцог, продолжая изучающее глядеть на Ника. – Я ужинаю в девять, Эдуардо покажет вам где. – Это было не приглашение, а приказ. Герцог говорил с Ником как с упрямым ребенком, давая понять, что готов терпеть его выходки только до определенного момента. Несмотря на столь явный намек, Ник только пожал плечами:
– Надеюсь, что не просплю.
Дерзкий ответ ясно давал понять: Ник не собирается подчиняться ничьим приказам. Еве подумалось, что сейчас мужчины похожи на двух оленей, упершихся друг в друга рогами: один – молодой самец, а другой – зрелый сохатый, вожак стада. Но герцог вдруг сказал более мягким тоном:
– Эдуардо разбудит тебя к ужину.
Ник смерил герцога тяжелым взглядом, но ничего не ответил, и озабоченный Эдуардо выпроводил их из комнаты. Они вышли в холл, и к ним подошел молодой слуга, неся чемодан Евы:
– Сеньорина Редмонд, ваша комната в садовом домике. Пойдемте со мной.
Однако Ник удержал ее за запястье, так что она чуть не споткнулась.
– Я бы предпочел, чтобы ее комната была рядом с моей, раз уж мы прибыли вместе.
«Что?» Ева ощутила, как краска заливает ее лицо, и вырвала руку.
– Я не думаю, что это необходимо, – обратилась она к Эдуардо, который уже успел послать слугу вверх по лестнице. – Я с удовольствием размещусь там, где вы планировали.
Однако Ник заговорил с дворецким на своем «недостаточно хорошем» итальянском, и, судя по участливому выражению на лице последнего, дело было решено не в пользу Евы. Блудный внук сказал свое слово, и этого было достаточно. Секунду спустя Еву уже вели наверх по широкой главной лестнице.
Всю дорогу Ева кипела от возмущения. Наконец они достигли конца путешествия: слуга открыл перед девушкой тяжелую деревянную дверь, и ее взору предстала комната с огромной двуспальной кроватью на возвышении. Слуга поставил ее потрепанный чемодан на столик, а затем отдернул тяжелые шторы и широко распахнул балконные двери, впуская в комнату солнечный свет и давая возможность насладиться чарующим видом. Однако это не умиротворило Еву.
Слуга коротко поклонился от дверей:
– Ваша ванная комната соединяется с комнатой сеньора Делисантро. – Ева готова была поклясться, что заметила на его лице тень понимающей усмешки. – Здесь была комната графини.
Интересно, которой из них, задумалась Ева. Очевидно, имелась в виду одна из четырех жен Леонардо де Росси, с последней из которых он развелся за два месяца до смерти. Судя по шикарной обстановке, Ева рискнула предположить, что речь идет как раз о ней – французской супермодели, которая на момент их скоропалительной свадьбы была больше чем вдвое моложе шестидесятипятилетнего Леонардо.
Однако она-то – не жена сеньора Делисантро! И даже не его девушка. И ей не нужна общая ванная. Герцогу все стало ясно после первой встречи с Ником, как она и предполагала. И вряд ли ему теперь нужна ее презентация.
«Руте реджистри» получит свою комиссию. И нет никакого смысла оставаться здесь – особенно после того, как поведение Ника непоправимо подорвало ее профессиональную репутацию. Ева расстегнула чемодан и выругалась, употребив слово, которого не произносила со школьных времен. Должно быть, все это часть той непонятной игры, которую он ведет.
Услышав в холле мужские голоса, Ева уставилась на дверь ванной. Потом она убрала свое белье в ящик деревянного комода и со стуком его захлопнула. Все, хватит играть в игры. Она направилась в ванную и, даже не взглянув на сверкающие краны и зеркала, взялась за ручку двери, ведущей в соседнюю комнату.
К черту профессионализм. К черту холодность и спокойствие, к черту миролюбие. Сейчас она собиралась устроить ему хорошенький скандал.
Глава 10
Громко постучав, Ева вошла, не дожидаясь ответа. Обычно она была рациональной и хорошо умела разрешать конфликты, однако раньше ей не приходилось иметь дела с настолько себялюбивым, эгоистичным и бесчувственным человеком, как Ник Делисантро. Есть все-таки разница между дипломатией и позволением вытирать об себя ноги.
– Я хочу с тобой поговорить, – с порога заявила она. Эта комната была больше, чем ее, и обставлена еще богаче. Ник стоял лицом к окну, убрав руки в карманы. При ее словах он полуобернулся, но ничего не сказал.
Ева скрестила руки на груди, слегка растеряв напор под его холодным взглядом. По ее коже побежали мурашки.
– Ты понимаешь, что только что абсолютно подорвал мой авторитет как представителя агентства?
– Неужели? – Теперь Ник полностью повернулся к ней, на его губах играла ехидная усмешка. Ева ощутила, как бешенство заливает ее с ног до головы. Она резко пересекла комнату:
– Ты прекрасно это понимаешь, как я вижу. – Она ткнула указательным пальцем в логотип на его футболке. – Ты заставил дворецкого и остальных подумать, что я твоя любовница, и сделал это специально.
Ник вынул руки из карманов и с интересом посмотрел на ее палец, все еще упиравшийся ему в грудь. Смутившись, Ева сжала руку в кулак, но не дала сбить себя с толку.
– Ты… ты… – Ева запнулась, пытаясь подобрать какое-нибудь подходящее слово, но ничего не приходило на ум. – Болван, вот ты кто!
