Том в своей форме был просто неотразим. Эвелин заметила не одну пару внимательных женских глаз, провожавших восхищенными взглядами ее избранника.
— Мы должны были подождать, — сказала Эвелин своему мужу.
— С чем? — рука Томаса крепче стиснула талию жены.
— Со свадебным торжеством.
— Но ради чего?
— Ради твоей семьи.
— Отец все понимает, — расхохотался Том. — Когда он решил жениться на Глэдис, то обстряпал это дельце ровно в два дня. Мне потребовалась неделя.
— Генерал Джексон казался обрадованным, — заметила Эвелин.
— Так оно и есть. В руководстве ВВС приветствуют браки своих офицеров.
За день до этого проект «Дальний прицел» был утвержден в Конгрессе подавляющим большинством голосов. Томас должен был доложить комиссии о результатах испытаний, поэтому его присутствие в Вашингтоне было обязательным. А так как он категорически отказался ехать без молодой жены, то, следовательно, и ее присутствие тоже было обязательным.
Томас нежно погладил жену по спине, она подняла на него глаза и ясно прочла желание в сияющей голубизне его глаз.
— Ты мне нравишься в белом, — шепнул он.
— Тебе повезло. У меня много белых вещей. — И сейчас ее бальное платье было цвета чистейшего первого снега.
— Том, — зардевшись, проговорила она.
— Что?..
Он как вкопанный остановился посреди бального зала.
— Я хотела тебе сказать, что…
Она топталась на месте, не обращая внимания на удивленные взгляды, которые бросали на них танцующие.
— Что? Ты беременна?
— Возможно, — с сияющей улыбкой протянула она. — Вообще-то во время нашего первого уик-энда у меня был безопасный период, но какое это имеет значение? Как будто ты хоть раз предохранялся после этого!..
Ему показалось, что он не может дышать… Возможно, она беременна! Господи, какое счастье!
— Было бы интересно узнать, — продолжила она, — кто у тебя получаются лучше — мальчики или девочки?
Улыбка тронула уголки его резко очерченного рта.
— Пока не знаю! Поживем — увидим!
Эпилог
Ричард Уиклоу — три килограмма восемьсот граммов — появился на свет точно в срок. Он был копией отца: об этом говорили и густые черные волосики, и голубые глаза, и прямые черные бровки.
Эвелин спала, а Томас дремал в кресле возле ее кровати, прижав к груди тихонько попискивающего сына. Проснувшись, Эвелин протянула руку, коснувшись сначала мужа, а потом маленькой ручонки, выглядывавшей из пеленок.
Том открыл глаза.
— Привет, — нежно сказал он.
— Привет, — ответила она.
Он выглядит таким домашним, с нежностью подумала она о муже. Неумытый и растрепанный…
— Поцелуй меня.
Он жадно впился в ее губы:
— Через несколько недель я подарю тебе гораздо больше…
— М-мм. Я не могу ждать.
Сердце Эвелин взволнованно забилось. Рассмеявшись, она взяла задремавшего малыша у него из рук.
— Ты не должен говорить при нем такие вещи! Он еще слишком мал!
— Ничего принципиально нового он не услышал, солнышко.
Эвелин опустила глаза на крошечное серьезное личико и почувствовала, как сердце ее, расцветая и переполняясь нежностью, становится таким огромным, что едва умещается в груди. Невероятно…
Это волшебное маленькое создание было чудом. Родители Эвелин, последний год жившие в Италии, должны были вот-вот приехать, но перелет был таким долгим, что их ждали не раньше, чем через день. Зато отец Томаса вместе с Глэдис умудрились приехать еще до рождения маленького Ричарда, так что они успели неоднократно подержать на руках своего внука.
Эвелин с нежностью провела кончиком пальца по пухлой щечке. К ее удивлению, маленький Ричард повернул головку и приоткрыл крошечный ротик.
— Это не то, что ты ищешь, сынок, — рассмеялся Томас. — Тебе нужно немного скорректировать наводку.
Малыш недовольно закряхтел. Эвелин распахнула халат, и сын с жадностью ухватился за материнский сосок и довольно зачмокал.
— Типичный Уиклоу, — пробормотала Эвелин.
Глаза ее встретились с глазами Томаса, и в них она прочла столько любви и обожания, сколько не надеялась увидеть. Нет, в этом мужчине не было ничего типичного!
